Темно-розовые стены, серебристо-серый палас. У кровати овальный коврик с нежным узором из зеленых листьев и розовых бутонов. Сбросив туфлю, Флер опустила ногу, и ступня утонула в мягком ворсе. В нише окна кушетка, заваленная шелковыми подушками – так и манит присесть и расслабиться.
Именно так Флер и поступила: упав в подушки, откинулась на спину и зажмурилась от удовольствия. Ей стало тепло и уютно, почти так же уютно, как дома, с Эми. Ощущение было настолько реальным, что Флер заговорила вслух:
– Ну вот, Эми, я и приехала! Одна в чужом доме… Вся разбитая и голодная, как волк. – Надев туфлю, встала у окна и шепнула: – А вид на самом деле прекрасный…
Из окна все поместье было как на ладони. Архитектура парка не отличалась разнообразием: огромный газон и мрачноватая дубовая аллея. За парком до самого горизонта в лучах заката зелеными волнами расстилалась долина.
В дверях сарая показался Тони Стедман. Прислонясь к косяку, он курил трубку, провожая кольца дыма своими загадочными глазами.
– Тебе тоже одиноко? – Прижав лоб к стеклу. Флер дала волю воображению. – Сторонишься людей? Тебя тоже обидели?
Внезапно, как будто он ее слышит, тот перевел взгляд на окно ее комнаты. Вспыхнув до корней волос, Флер отскочила и прижалась к стене, ее сердце тревожно забилось. Через минуту украдкой выглянула в окно: никого, а дверь сарая закрыта…
Раздался стук в дверь.
– Войдите!
На пороге стоял старик с подносом: на лице любезная улыбка, в тусклых глазах неизбывная тоска.
– Закуска! – объявил он, входя в комнату, поставил поднос на стол и со стоном разогнулся. – Если что понадобится, мисс, снимите трубку. – Он кивнул на большой черный аппарат на прикроватной тумбочке. – Телефон напрямую соединен с конторкой в холле.
Старик пошел к двери, но Флер его окликнула и, сунув в руку полфунта, попросила:
– Будьте так любезны, принесите мои вещи из машины.
– Уже. – Он занес багаж из коридора в комнату. – Я бы давно принес, но мне подкинули одну работенку.
– А вы давно здесь живете?
– Очень давно, мисс. – Он понизил голос. – Даже слишком.
– Как это?
– Устал я от жизни, мисс. – Он опустил глаза. – Иной раз мочи нет терпеть.
– Я видела, как она с вами обходится.
Старик насторожился и, шагнув к двери, шепнул:
– Не вздумайте гладить ее против шерсти, мисс!
– Вот еще! Пусть сама думает, как меня гладить!
– А вы, мисс, достойный соперник! – Старик хохотнул.
– Это точно!
– Знаете, мисс, иной раз в нее будто вселяется дьявол.
– Знаете, я тоже не ангелочек!
– Чай остынет. – Старик кивнул на поднос с закуской.
– Я думала, еду принесет служанка.
– А я и есть служанка. – Он невесело хмыкнул. – И носильщик тоже я. И садовник, и повар. Еще я убираюсь, все починяю… Ну и вообще на побегушках.
– А она хорошо вам платит?
Помолчав, он с тяжким вздохом ответил:
– Я сыт, одет, обут. У меня есть свой угол и деньги на табачок. Не жалуюсь.
– А почему она с вами так грубо обращается?
– Мне пора, – уклонился он от ответа и улыбнулся дежурной улыбкой.
– Спасибо за ужин.
Уже на пороге старик повернулся и тихо сказал:
– Будьте осторожны, мисс! Она вас невзлюбила. – Покосился на окно. – Тони Стедман хороший человек… Для нее так даже слишком. А вы, мисс, ему сразу приглянулись. Я видел, как он смотрел на ваше окно.
– Вам показалось! – У Флер запылали щеки.
– Как скажете, мисс. – Старик улыбнулся и вышел.
– Не лезь не в свои дела, душа моя, – назидательно изрекла Флер, копируя Эми, – не то попадешь в беду!
Час спустя, перекусив и отдохнув, Флер собралась залечь в горячую ванну, но снизу донесся визгливый голос хозяйки:
– Хватит врать! Я своими ушами слышала, как вы надо мной насмехались! Скажешь, нет? Отвечай, старый дармоед!
Пауза, а потом снова истошный крик:
– Знаешь, что виноват! Вот и прятался! Где ты был?
Снова пауза, и снова крик:
– Оставь свои бредни при себе. Знай работай и держи язык за зубами. Понял? Запомни, здесь ты никто!
Флер не слышала, что ответил старик, но его слова лишь подлили масла в огонь:
– Последний раз предупреждаю, старый дурак! Или ты живешь по моим правилам, или собирай манатки и убирайся. Ясно?
Пауза. А потом шум возни и резкий хлопок, как удар хлыстом, и снова крик:
