Вообще во время грозы их семья неизменно переходила на особое положение. Пользоваться телефоном и унитазом было нельзя. Также нельзя было открывать краны хоть с холодной, хоть с горячей водой. Сливы раковин экранировались фольгой, которая, в свою очередь, придавливалась булыжниками, чтобы какая-нибудь особенно шустрая шаровая бездельница не прошмыгнула бы к ним в квартиру через сантехнический слив. Также под запретом был телевизор, компьютер и все прочие гаджеты, потому что тетушка была уверена: шаровая молния способна перемещаться в пространстве по тем же самым волнам, которые позволяют работать Всемирной паутине. Ах да! Свет включать тоже не разрешалось.
В общем, в грозу ее домочадцам оставалось лишь читать, если позволяло дневное освещение. А если дело было вечером, то они могли попить чайку или чего-нибудь покрепче. Чай нужно было кипятить на газу, который почему-то под тетушкины запреты не попал. А воду нужно было брать из заранее приготовленных запасов, кран, как мы помним, открывать было нельзя. Для этой цели у них в доме всегда стояла канистра с чистой питьевой водой.
Но Фима сегодня уже попила и чай, и кофе, выпила она и винца, которое нашла восхитительным, но которое, увы, слишком быстро закончилось. О том, чтобы в такую грозу отправиться в магазин за новой порцией веселящего душу напитка, нечего было даже и думать. Поэтому девушке оставалось одно-единственное доступное развлечение – пялиться в окно.
– Уф! Как жарко в комнате! Совсем дышать нечем!
Фима прислушалась. Тетушка вступила в схватку с Павликом – младшим братишкой Фимы. Парень находился в подростковом возрасте, когда люди склонны рушить все устои и нарушать все запреты. И сейчас Павлик пытался отстоять свое право на пользование смартфоном во время грозы.
Фима прислушалась к его возмущенным крикам и лишь снисходительно хмыкнула. Она это уже проходила в свое время. И поняла, что переубедить тетушку не получится. Ну что же, хорошо, пусть Павлик все же попробует и сам убедится, что это нереально.
Во всем этом было что-то и хорошее для Серафимы. Пока тетушка занята Павликом, ей будет не до племянницы.
И Фима, протянув руку, вновь открыла окно.
– О-о-о! – протянула она, когда струя свежего воздуха, наполненного запахом мокрой листвы, ворвалась в комнату. – Как же хорошо!
И попыталась закрыть окно, но тут рука ее замерла.
– А это еще что такое?
Возле подъезда дома напротив Фима заметила двух мужчин. С такого расстояния ей было невозможно разглядеть их лица, она даже не бралась определить их возраст. Тем не менее они привлекли к себе ее внимание тем, что возле них стояли какие-то тюки и сумки, которые они перетаскивали в багажник той самой лимонного цвета машины. Тюков было много, потом к ним присоединились какие-то коробки, которым тоже конца и краю не было видно. Фима даже удивлялась, как все это барахло помещается в багажник обычного кроссовера.
– Выбрали времечко, нечего сказать. Вот шальные!
Ливень продолжал свирепствовать, то и дело перемежаясь молниями и раскатами грома. Дверцу багажника ветер дергал с такой силой, что, казалось, вот-вот она отлетит вовсе. Мужчинам тоже приходилось нелегко. Порывы ветра пошатывали их, заставляя пригибаться ниже к земле. Но мужчины упорно не оставляли своей затеи.
И Фима невольно заинтересовалась:
– Что они делают? Почему им так приперло? Переезжают? Или уезжают? Да уж, подходящую погодку выбрали эти двое для погрузки!
А когда из дома появился свернутый в рулон ковер, то Фима даже хихикнула:
– Все-таки упрямые дураки! Другого времени не нашли!
Ковер был очень большим, мужчинам пришлось нести его вдвоем, и то было видно, что они еле-еле справляются со своей ношей. Два раза их сдувало с пути, и приходилось делать петлю и возвращаться назад. Ноги у них дрожали, да и видимость упала. Внезапно один из мужчин шагнул на газон, который размяк от дождя, нога у него поползла, и он упал, уронив свою часть ковра в лужу и вызвав бурю негодования у второго.
Первый как-то пытался оправдаться, потом встал, и они снова повторили попытку загрузить ковер в салон машины. На этот раз сплоховал уже другой, занося свою часть ковра таким образом, чтобы потом засунуть ее в машину, он не заметил низенького заборчика, отделявшего проезжую часть от придомовой. Споткнулся и грохнулся прямо в грязь. Чтобы не увлечь ковер за собой, он был вынужден его отпустить. В итоге ковер упал другим своим концом в лужу и намок теперь совершенно равномерно.
