Итак, в рассмотренных рассказах действует анонимный рассказчик. Это, по-видимому, самый распространенный в художественной литературе способ построения речи. Он представляет собой гибкую, пластичную форму рассказывания, является посредником между автором – производителем речи – и читателем. Основные качества анонимного рассказчика можно определить следующим образом.
1. Всеведение. Он знает о герое все, но никак не проявляет себя в речи. У читателя даже не возникает вопроса, откуда рассказчику известны подоплека событий, поступки героев и т.п. Специфика читательского ожидания в том, что читатель ждет рассказа, но источник знаний о событиях в компетенцию читателя не входит. Он судит о правдоподобии или неправдоподобии рассказываемого, руководствуясь жизненным опытом, вкусом. Правдоподобие же, убедительность изображаемого во многом зависит от мастерства писателя.
2. «Голос» анонимного рассказчика имеет особую, непререкаемую авторитетность. Он принадлежит не какому-либо конкретному человеку, но всезнающему рассказчику. Его рассказ не подвергается сомнению. Так было. Так протекали события. И знание это объективно по определению. Анонимный рассказчик объективирует события.
3. Присутствие анонимного рассказчика придает речи объемность, полифоничность. В повествовании кроме анонимного рассказчика говорят и персонажи. Используется прямая речь (диалоги), несобственно-прямая, реплики слушателей и т.п. Весь этот комплекс и создает впечатление объемности, полнокровной жизненной картины. Не случайно в рассказах чехова широко используется драматизация, органичная для повествования с анонимным рассказчиком.
4. С присутствием анонимного рассказчика связана модальность речи. Повествование может быть объективированным (но чистая объективированность практически не встречается) и субъективированным. Рассказ скользит между двумя этими полюсами. В одних преобладает объективированность, другие обнаруживают тенденцию к субъективированности (рассказ близок к персонажам).
Выше была рассмотрена самая распространенная разновидность рассказчика – анонимный рассказчик. Есть и другие разновидности, например рассказчик-персонаж (А.П. чехов «Моя жизнь. Рассказ провинциала»). Повествование ведется от имени персонажа, рассказывающего о том, что попадает в поле зрения героя. Такому повествованию часто свойственна исповедальность, эмоциональность.
Полная типология рассказчиков, что составляет актуальную задачу стилистики, возможна лишь при значительном расширении круга исследуемых источников. В данном же разделе важно было показать, что субъект речи (независимо от типа рассказчика) – обязательная принадлежность художественной речи, составляющая ее специфику.
Специфика художественной речи заключается в ее структуре, главная особенность которой состоит в несовпадении производителя речи (автора) и ее субъекта. Слово художественной речи принадлежит субъекту – рассказчику и только в конечном счете автору. Художественное произведение представляет собой повествование, объективированное рассказчиком. Художественная речь всегда по меньшей мере двуслойна: она представлена эксплицитно субъектом речи (анонимным или персонифицированным) и имплицитно производителем речи. Структура художественной речи определяет и свойственные ей особенности текстовой модальности. Рассмотрим разновидности текстовой модальности на примере некоторых текстов Л.Н. Толстого, Н.В. Гоголя, А.С. Пушкина.
У каждого большого писателя существует более или менее постоянный (хотя бы для отдельного периода или произведения) тип организации большого контекста, тесно связанный с его художественным методом, способом познания и видения действительности. Для одного писателя важно выразить мысль наиболее компактно, наиболее собранно и концентрированно, с четким выделением самых существенных и глубинных сторон предмета с первого упоминания об этом предмете. Другой дает серию мимолетных, как бы случайных впечатлений, каждое из которых умещается в одном предложении, а существенное представление о предмете возникает лишь в результате суммирования, интеграции всех этих впечатлений. Для такого писателя контекст и переходы от одной фразы к другой, а иногда и «перекличка» далеко друг от друга стоящих предложений чуть ли не важнее, чем отдельное, изолированное предложение.
