«Протестую решительно!
Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу масс, вполне правильную.
Это не — воз — мож — но!
Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере, пример коего решает»[146].
Однако, несмотря на это категорическое указание В. И. Ленина, Зиновьев, Лашевич, Евдокимов и другие продолжали либеральничать с контрреволюционной нечистью. Выступив против благородного порыва петроградских рабочих, защитив контрреволюционные элементы от суровой пролетарской кары, зиновьевцы облегчили тем самым свершение других террористических актов против руководителей Коммунистической партии и Советского государства.
Теперь, после августовских событий, пагубность их политики стала очевидной со всей отчетливостью даже не искушенным в политике людям.
Массовый красный террор являлся лишь ответом на массовый террор интервентов и белогвардейцев. В. И. Ленин неоднократно указывал, что террор был навязан Советской республике терроризмом Антанты, «который душил, душит и осуждает на голодную смерть рабочих и крестьян за то, что они борются за свободу своей страны»[147].
Красный террор был вынужденной, но единственно правильной мерой борьбы против врагов социализма, ибо, как писал В. И. Ленин, немыслима революционная партия рабочего класса, которая бы не карала за контрреволюционные выступления смертью в эпоху ожесточенной гражданской войны и заговоров буржуазии о вторжении иноземных войск для свержения рабочего правительства[148]. «Если бы мы, — указывал В. И.Ленин, — попробовали на эти войска, созданные международным хищничеством, озверевшие от войны, действовать словами, убеждением, воздействовать как-нибудь иначе, не террором, мы бы не продержались и двух месяцев, мы бы были глупцами»[149].
Красный террор принципиально отличался от террора белогвардейцев и интервентов. Он был направлен на защиту интересов громаднейшего большинства населения Советской республики от гнета незначительной кучки эксплуататоров. Напавшие на Советскую страну империалистические государства и их пособники — российские контрреволюционеры преследовали цель: поставить на колени революционный пролетариат России, вновь набросить на него ярмо капиталистического гнета, не останавливаясь ни перед какими преступлениями.
Тем не менее даже в суровые годы гражданской войны и иностранной военной интервенции Советское правительство при малейшей возможности ослабляло красный террор. В. И. Ленин решительно выступал против необоснованных репрессий, только по одному подозрению, без достаточных фактических доказательств. Руководствуясь указаниями В. И. Ленина, ВЧК много внимания уделяла предупреждению преступлений. Важной особенностью деятельности ВЧК в период террора была, публикация в печати как фамилий наказанных преступников, так и причин применения к ним той или иной меры наказания.
Практическое осуществление указаний партии и правительства по обеспечению государственной и общественной безопасности требовало поднятия революционной бдительности всех трудящихся, а также во всех звеньях Советского государственного аппарата. 22 августа ВЧК в обращении к районным Советам рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов писала:
«Все районные Советы должны усилить свою бдительность. Все районные комиссариаты должны быть наготове. Каждый отдельный рабочий должен забыть… добродушное верхоглядство и обывательское благодушие, должен помнить, что он солдат и защитник рабоче-крестьянской революции. Поэтому каждый сознательный рабочий должен оказывать содействие районным чрезвычайным комиссиям и сообщать им обо всем подозрительном»[150].
В другом воззвании, опубликованном 23 августа, ВЧК напоминала, что обязанность каждого сознательного рабочего — «стать на защиту революции, стать сотрудником чрезвычайных комиссий, донося о всех контрреволюционных явлениях».
Эти призывы находили горячий отклик у трудящихся, которые рассматривали борьбу с контрреволюцией как свое кровное дело. В. И. Ленин указывал, что многочисленные заговоры раскрывались ВЧК далеко не случайно. Они раскрывались потому, что заговорщикам приходилось жить и действовать среди масс и тут-то они всегда наталкивались на людей, которые шли в ЧК и говорили, что там-то собрались эксплуататоры
