Больные часто с самого начала болезни вели себя тихо и равнодушно ко всему окружающему; если ощущение внутреннего жара и страха у них имели перевес, они все время валялись на койке, начинали бредить и скоро утрачивали способность говорить. Бред выражался в том, что больные беспокойно двигали руками, дергали одеяло, как будто раздергивая шерсть, и ворчали про себя. Иногда больные соскакивали с кровати, дрались и бранили окружающих. Часто, даже и в очень тяжелых случаях, сознание сохранялось до самой смерти.
Что касается температуры, то во всех случаях наблюдалась лихорадка, но различной высоты и продолжительности. Правильная типичная кривая лихорадки, подобно большинству прочих инфекционных болезней, никогда не наблюдалась. Иногда температура держалась высокой, от 39,5-41,0 °C, иногда же она достигала только 38,0-39,5 °C. Но высота температуры не находилась в связи с тяжестью заболевания, так как больные и с сильной, и со слабой лихорадкой одинаково быстро умирали. Иногда лихорадка продолжалась всего несколько часов, после чего температура падала до нормы или же ниже ее, но если больной не погибал, то она могла продолжаться до нескольких недель. Своего максимума лихорадка достигала на 3–5 день (39,5—41,0 °C) и потом постепенно температура тела больного понижалась до нормы. Такое течение лихорадки при чуме считалось тогда типичным и благополучным относительно исхода болезни.
После первого лихорадочного периода в дальнейшем течении болезни часто имели место лихорадки перемежающегося типа, вызванные нарывающими лимфатическими узлами или другими нарывами. Из больных, выдержавших первый напор болезни, погибало при явлениях вторичной лихорадки 10 %.
Кожа во всех случаях представлялась горячей и сухой. Часто перед самой смертью появлялся холодный пот. Критические поты, по прекра-щениии лихорадки, не наблюдались. Петехии были замечены в 3 % всех случаев, а именно в очень тяжелых формах чумы, перед самой смертью больного. Герпес или высыпания оспенного характера, равно как и ик-терический оттенок кожи, наблюдались в 2 % случаев. У 3 % заболевших появлялись карбункулообразные поражения кожи на животе, близ пупка, на спине над лопатками, на шее и на голенях. Доктор Вильм особо подчеркивал, что «они обыкновенно начинались с маленького кровоподтека (эхимоза), похожего на укус блохи». Однако он не связал развитие чумы у человека с укусом блохи. В дальнейшем такие эхимозы быстро разрастались и покрывались мелкими пузырьками, а в их окружности развивался инфильтрат ткани. С увеличением опухания и наступлением омертвения в центре этой опухоли образовывалась длительно заживавшая язва.
Самым постоянным и характерным клиническим признаком болезни было замечаемое снаружи припухание лимфатических желез; оно появлялось или в начале лихорадки или, что значительно чаще, только в течение первых 6 дней после заболевания. В 73 % случаев в разных местах тела развивались бубоны, величиной от голубиного яйца до кулака, в остальных же 27 % припухания были величиной от боба до лесного ореха. При подробном исследовании большей частью можно было обнаружить небольшое увеличение лимфатических желез, величиной от боба до лесного ореха, в разных местах тела. Патологические изменения наблюдали и в глубоко лежащих лимфатических узлах, особенно в кишечных (брыжеечных).
Если имелись отчетливые бубоны, то они чаще всего находились в паховой области, затем под мышками, в углу нижней челюсти, в области нижней челюсти вообще и на затылке. Как исключение наблюдались бубоны на локтях и в подколенной ямке. Обычно бубон развивался только в одном из перечисленных мест. Одновременное развитие бубонов в паховой, подмышечной и шейной областях наблюдалось очень редко. В паховой области, в частности, сначала поражались железы более глубокие, лежащие на 2–3 пальца ниже Паупартовой связки, затем в треугольнике между т.т. Sartorius и Adductor longus. Очень редко появлялись поверхностные бубоны, лежащие несколько выше (похожие на сифилитические). Под мышками также сначала заболевали более глубокие железы.
