А на костре Володя Колобов жарит хариусов. Их наловил Сережа Рожков, чемпион по добыче медведей и рыбы. Чтобы Жора не дремал после хорошего обеда, Колобов просит его следить за сковородкой.
За хариусами, конечно, никто не следит, пока из сковороды не повалил дым.
— Горелый хариус полезен, — оправдывается Жора. — В нем больше витаминов.
Несколько рыб на тарелке Колобов несет в палатку нашему инвалиду, лихому кавалеристу, Сереже Певзнеру.
Мы с Жорой идем эталонировать прибор.
Володя возвращается и из своих разорванных и латаных-перелатаных брюк делает шорты. Он отрезает ножом брючины, надевает «шорты» и ходит по галечной косе — фертом, произнося монолог во славу снабженцев, который невозможно привести, поскольку лексику Володя постигал не из словаря Даля.
Маршрут девятнадцатый, посвященный красивому камню обсидиану
Всю ночь шел снег вперемежку с дождем, река вздулась и унесла масло, геологический молоток и смыла кострище. И мы сидим весь день в палатке, спасаемся от дождя и холода, очередной маршрут отменен, будет камералка — обработка материалов.
Река подошла к самым палаткам. Я пошел разжигать костер на новом месте.
Нам холодно. Холодно на улице, холодно в палатках. У костра сидеть нет смысла: идет липкий снег, все кругом мокро. Тогда мы мастерим печь по-таежному. Для этого надо только найти подходящий валун. Наконец валун найден. Слава гарантирует, что он не расколется. Валун кидаем в огонь, добавляем дров. Скоро к валуну уже невозможно притронуться, мы с помощью палок и тряпок закатываем его в палатку. Несем туда же чайник и продукты. От валуна идет тепло, как от печки. Нам становится жарко. Кусочки мокрого хлеба кладем на валун, и хлеб обжаривается. Жить можно. В который раз убеждаешься, что человек может жить везде, главное, не теряться и не тосковать. По мнению оптимиста Кривоносова, все несчастья от меланхолии. В тепле мы предаемся мечтам.
Вот откроем богатейшее уникальное месторождение. И на эти берега Большого Пеледона придут люди. Построят рудники, возведут город, такой, как Мирный.
Неплохо бы получить в свое распоряжение вертолет и создать летающий отряд шлихового опробования. Сколько бы выиграли дней, сколько бы сберегли сил и насколько эффективней шли бы поиски!
Неплохо бы оценивать начальству деятельность партии по конкретным, самым важным результатам — доказана или не доказана перспективность или бесперспективность района на золото.
И неплохо бы сейчас попасть просто на нашу базу, в нашу баню… Баню мы строили сами из лиственницы. Она получилась отличной. И прибили табличку на двух языках — на русском и на латыни. Какая же баня без таблички? Она гласила: «Пеледонская уездной баня им. В. Кривоносова». Имя бане дали за особые заслуги нашего начальника, который в неимоверной жаре пересидел всех своих подчиненных, лихо хлестал себя веником, а в заключение прямо с банного крыльца бросился в ледяные воды Пеледона — подвиг, который в начале сезона никому из нас свершить было не под силу.
После ужина при помощи сложного приспособления из проволоки, веревки, лейкопластыря и смолы я мастерю ботинки еще на один маршрут. Мы клянем снабженческие организации и обувные фабрики на чем свет стоит. Я чувствую, что мое изделие после первого километра разлетится, и злюсь.
Жора квалифицирует мое состояние как психоз, отягощенный мечтой о светлом будущем… Светлое будущее видится мне в образе непромокаемых сапог сорок первого размера и пачки сигарет с фильтром. В конце концов я закинул ботинки и натянул кеды.
Жора импровизирует:
Но нет ужасней моветона
Сезон бродить у Пеледона.
Два дня назад он, как обычно, нес образцы в руке до следующей точки, — полная рука образцов, он прижимал их к груди. Во время перехода через речку он поскользнулся и выронил камни, их тут же унесло течением. Нам пришлось возвращаться к предыдущей точке и все начинать сначала.
А первый снег уже тает, дождь съедает его, остаются только шапки на острых вершинах. Слава дает команду собирать щавель, утром будем варить борщ.
Мы разбираем образцы. В моем рюкзаке удивительные камни. О них я мечтал еще в Анадыре. Мой сосед по квартире — геолог, он болен обсидианом, он хочет найти коренные выходы этого камня. Сейчас он в другой партии, но если будет связь, я дам ему телеграмму.
