Рабочий день закончился, но Камилла, по уши зарывшись в бумагах, даже не заметила, что все ушли из офиса и за окном начало темнеть. Она очнулась, лишь когда над ней прогремел голос Грегори Снайдера:
— Я вас еще долго буду ждать, мисс?
Камилла подняла на него усталые глаза и спросила:
— Ждать? Чего?
— Очень мило! — вскипел Грегори. — Я просил вас найти данные по «Смит и Оуэн». Рабочий день уже давным-давно закончился, а я так и не увидел результата вашей работы.
Камилла медленно поднялась, собрала в кучу листы и протянула их Грегори. На секунду ему показалось, что она швырнет бумаги ему в лицо.
— Вот. Материалы, хранящиеся в компьютере, я вам сейчас распечатаю.
— Спасибо, не надо. Мне уже не нужны эти материалы. Однако если вы и дальше будете продолжать так работать, мне, при всем глубоком уважении к моей матушке, придется подумать о смене секретарши.
— Значит, я зря трудилась все это время? — Камилла думала, что у нее уже не осталось сил для злости, однако оказалось, что это не так. — Я целый день роюсь в этих дурацких шкафах, в папках, в документах, которые, кстати сказать, находятся в отвратительном беспорядке, ищу газетные вырезки — между прочим, не так-то легко отыскать все данные, относящиеся к одному периоду, — и что, все это зря?
Грегори хмыкнул.
— Что-то я не пойму, на что вы жалуетесь? Вы рассчитывали, что работа секретарши состоит в том, чтобы болтать с посетителями и попивать чаек? Секретарша, между прочим, это правая рука босса, да будет вам известно.
— Мне это известно! Но, во-первых, я всего лишь первый день работаю на этой должности, да к тому же имею только общее представление о секретарском деле, а во-вторых… Это, кстати, о чайке: вам хоть удалось перекусить сегодня, а у меня с самого утра во рту и маковой росинки не было. И если хотите знать, я тоже совсем не в восторге и от этой работы, и от вас, мистер Снайдер! — закончила свою отповедь Камилла. — При всем моем глубоком уважении к вашей матушке!
Грегори уставился на Камиллу, будто впервые ее видел. Несколько секунд он так и стоял, не зная, что сказать, а потом произнес только одну фразу, после чего сразу же вышел за дверь:
— Заприте кабинеты и спускайтесь. Я жду вас в машине.
Камилла буквально рухнула на стул и замерла в раздумье: заплакать ей или нет. Но на слезы у нее сил уж точно не осталось, поэтому она взяла ключи, заперла, как велел Грегори, кабинеты и вызвала лифт.
Она заметила, что уже совсем темно, только когда вышла на улицу. Грегори сидел в машине.
Если такой режим у меня будет всегда, долго я на этой работе не протяну, пожалела себя Камилла и села в машину.
— Ах, до чего же вы поздно! — с сочувствием глядя на измученную Камиллу, сокрушалась Сибил. — Милая моя девочка, ты, наверное, так устала! Грегори, как ты можешь так поступать с Камми?!
— Если Камми, — передразнил тон матери Грегори, — что-то не устраивает, она может завтра же подать заявление об увольнении. Я не много потеряю.
Сибил в ужасе посмотрела на сына, потом на Камиллу, ожидая ее реакции на слова Грегори. Однако Камилла смотрела в пол и молчала.
Грегори, не обращая внимания на эту немую сцену, прошел в столовую, откуда доносились весьма аппетитные запахи.
— Камми, деточка, что произошло? — тихо спросила Сибил.
— Все нормально. — Голос Камиллы звучал глухо, как если бы она сдерживала слезы.
— Пойдем, милая, тебе надо поесть. — Сибил обняла ее за плечи, но Камилла резко высвободилась.
— Извините, Сибил. Правда, извините… Но я не могу. Я лучше пойду к себе.
Из глаз Камиллы все-таки хлынули слезы, и она побежала по лестнице наверх.
Сибил проводила ее растерянным взглядом, но уже в следующую секунду лицо ее стало суровым, и она решительно направилась в столовую.
— Это еще что такое, Грегори! — грозно начала Сибил, остановившись рядом с сыном.
— А что такое? — спросил Грегори с набитым ртом. Он-то вовсе не выглядел несчастным.
— Что ты сделал с Камиллой?
— Ой, прекрати, мама. Я не маньяк. Ну что я мог с ней сделать?
— Вот не знаю! Только несчастная девочка убежала наверх вся в слезах, отказавшись даже поужинать!
Грегори пожал плечами.
