Для тех, кто предполагал сегодня до зари веселиться, было обычным делом перед обедом поспать. Правда, многие обитатели дворца использовали эти часы не только для сна, но и для любовных утех. Вспомнив об этом, Екатерина усмехнулась, проходя по коридорам и прикидывая, за сколькими из закрытых дверей сплетаются в этот момент телами любовники, забывшие о своих обязанностях ради того, чтобы выкроить несколько свободных минут для любви.
«Впрочем, долго скрывать такую связь невозможно», — подумала она обо всех, кого назвать по именам пока не могла. Но уже сегодня к вечеру князь Волконский будет знать, кто с кем спал днем — об этом ему донесут горничные и лакеи, официанты и охранники, все, кому он платит. В руки князя Волконского стекалась информация обо всем и всех, начиная от государя с императрицей и заканчивая самым незаметным секретарем посольства.
Приближаясь к спальне императора Александра, Екатерина знала, что будет точно зафиксировано время, когда она войдет туда, и Волконский получит подтверждение об этой встрече.
«Нужно постараться не подвести князя», — подумала Екатерина. Ей было важно остаться с ним в добрых отношениях.
Александр лежал на жесткой узкой кровати, правда, покрытой золотым, отороченным соболями покрывалом. На государе был зеленый парчовый халат, на пальце, которым он перелистывал страницы Библии, посверкивало кольцо с бриллиантом.
Екатерина подошла ближе, изящно присела в поклоне.
— Мне нужно поговорить с вами, ваше величество, — мягко сказала она.
— О чем?
Царь задал этот вопрос строго и резко.
— О вас. Мы все обеспокоены тем, что ваше императорское величество обеспокоены и огорчены.
Царь перевернул еще страницу и прочитал вслух:
— «Когда нечестивые умножаются и творцы порока процветают, не должно ли уничтожить их навеки?»
— Все ваши враги будут уничтожены, — уверенным тоном ответила Екатерина, — но при этом вы сами не должны уничтожать своих друзей.
— У меня есть друзья? — с иронией осведомился государь император. — Могу ли я кому-нибудь верить?
— Быть может, вы предъявляете слишком высокие требования к тем, кого любите, — негромко промолвила Екатерина. — Вы должны помнить, что лишь немногие из людей так же сильны душой и телом, как вы, государь. В первую очередь женщины вроде меня — мы такие слабые и очень, очень глупые, — вела Екатерина свою льстивую партию. — И вы не должны судить нас слишком уж строго.
— Но есть вещи, терпеть которые невыносимо, — немедленно откликнулся Александр.
«Это он о Марии Нарышкиной», — подумала Екатерина и намеренно решила сменить тему:
— Юлия Жичи, например, совершенно не заслуживает вашего внимания.
— Она прелестна! — последовало возражение. — И она влюблена в Меттерниха! Что за силой он обладает, если ни одна женщина не может устоять перед ним? Даже вы в свое время поклонялись этому… божку!
Екатерина безразлично повела плечами.
— В нем бывает определенный шарм — иногда.
— Она влюблена в него! — повторил Александр. — Она сама мне сказала об этом.
— Она не единственная женщина в Вене…
— А кто же тогда буду я, если стану подбирать то, что не представляет интереса для князя Клеменса Меттерниха? — Александр швырнул Библию на кровать и спустил ноги на пол. — Этот человек не дает мне покоя! Я не могу избавиться от его незримого присутствия, он преследует меня повсюду! Он демон, терзающий мою душу. Я хотел Юлию Жичи. Да, хотел, почему нет? Я свободный человек, свободный от клятв, которые давал Марии Нарышкиной. Она не может ожидать от меня верности, если сама меняет любовников одного за другим и каждый раз требует, чтобы я простил ее. Но теперь хватит, слишком долго это продолжалось, слишком долго. Я больше не хочу этого, вы слышите, не хочу!
Голос государя повышался и повышался, в нем зазвучало отчаяние. Александр был уже на ногах и теперь метался по комнате взад и вперед.
— Послушайте меня, государь! — успокаивающе окликнула его Екатерина. — Я научу вас, как можно отомстить сразу обоим — и Клеменсу Меттерниху, и Марии Нарышкиной.
— Отомстить? — Александр мгновенно остановился. Его лицо отразило озадаченность.
