Нэоми слышит, как кто-то произносит: Все — не там, где было раньше. Луси издает смешок, и Нэоми осознает, что сказала это она сама. Она оглядывается вокруг: вроде бы, никто ее не слышал. Все слишком заняты. Она опускает глаза к тележке. Тележка уже заполнена вещами, которые Нэоми и собиралась купить, но все не в том порядке, не так, как ей привычно.
Нэоми медленно катит тележку к кассам. Луси, ощутив перемену скорости, перестает хихикать; она побледнела и посерьезнела. Нэоми становится в конец очереди, ведущей к одной из кассирш, и смотрит на других женщин, которые, пугливо оглядываясь, заботливо склоняются над своими покупками, как будто кто-то может на эти покупки накинуться, выхватить их из тележек и снова расставить по неправильным местам.
Нэоми стоит за женщиной, которая судорожно роется в сумочке, ища чековую книжку.
Нэоми смотрит, как из кассовых аппаратов вылезают белые змеи с рядами лиловых цифр, смотрит, как между кассами и зеркальным стеклом мелькают бумажные мешки, пластиковые пакеты, ящики и корзинки.
Подходит очередь Нэоми. Она вынимает из тележки бутылку лимонада. На ощупь бутылка очень липкая. Нэоми проводит по бутылке указательным и средним пальцем, чтобы найти нелипкую часть стекла, но бутылка выскальзывает у нее из руки, падает на острый металлический край конвейера и разбивается.
Назад, в тележку, на купленные продукты, льется густая ярко- зеленая жидкость, заливая банки с консервами тунца. Луси радостно хлопает в ладоши, достает из тележки бумажный пакет с блинной мукой и роняет его: пакет с глухим стуком шмякается на пол и разрывается. На туфли стоящих в очереди женщин оседает облако белой пыли. Луси хихикает. Нэоми чувствует, что внутри у нее тоже возникает ответный смех, она подавляет его, оборачивается и встречается глазами с женщиной, стоящей за ней. Женщина улыбается, треплет Луси по волосам, а затем достает из своей корзинки пакет с помидорами и швыряет его в этажерку с уцененным чаем. По зеленым коробкам растекается красная жижа.
Женщины переглядываются. Внезапно в воздух летят тонкие ломтики ветчины, выдернутые из мягкой целлофановой обертки; из голубых керамических мисочек вываливается утиный паштет; под ногами хрустят картофельные чипсы с солью и уксусом[5]; на полу белоснежный творог и пудинг с патокой смешиваются с крошевом раздавленного печенья. В воздухе возникают золотые арки консервированных персиков, дождем льется зеленый горошек, приправленный мятой, крупные куски маринада «Брэнстон» заливает минеральная вода из Молверна.
Кассовые автоматы мигают белым светом, растерянные кассирши не знают, что делать, одна из них украдкой поднимает огурец и запускает его по гладкому полу прямо в ожидающую его лужу малинового йогурта.
Снаружи, за зеркальным стеклом, появляется красно-синяя мигалка, и бледные люди в темно-синих мундирах вглядываются внутрь сквозь стекло, дивясь этому странному сочетанию рождественского, именинного и юбилейного празднования.
А в десяти футах от входа в универсам шестнадцать темноволосых мам в шестнадцатый раз улыбаются своим шестнадцати младенцам и закутывают их в шестнадцать теплых розовых одеялец.
Michelene Wandor
Журнал «Англия» — 1989 — № 3(111)
