Оно наблюдало за пожарными бригадами, бегающими перед ним, стараясь остановить его рост, распыляя улицы химикатами. Оно позволило себе замедлиться.
Гвен захлопнула телефон.
— И? — спросил Янто.
— Бывали у меня дни получше, — сказала Гвен. Она кивнула в сторону Агнес, спокойно разглядывающей тварь. — Много людей, требует высказаться.
Агнес махнула, не оборачиваясь.
— Я знаю, знаю. Но я вручила ситуацию в руки правительства. И пока они не ответят, мы с чистой совестью не можем говорить с третьими сторонами.
— Оно задвигалось, — пробубнил Янто, видя, как масса начала ползти, как нечто среднее между лавиной и желе.
— Офигеть, — сказала Гвен. — Я лучше постараюсь перекрыть ещё пару дорог, — она снова раскрыла мобильник.
Рис неуверенно балансировал на древней деревянной стремянке, пытаясь ухватиться рукой за пыльную деревянную коробку.
— Напомни мне, — выдохнул он, чувствуя, как натянулись его сухожилия, когда он потянулся к краю коробки, стараясь не упасть, — почему я взобрался сюда?
— Потому что мне нравится вид, — послышался голос Джека снизу стремянки.
— Смешно. Подожди, я жене скажу, — крикнул в ответ Рис, на миллиметр придвигая коробку. — А что, если я уроню коробку тебе на голову?
— Ну, прозвучит сильный взрыв, карту бухты придется перерисовать, а у меня появится большой синяк.
Коробка стала чуть ближе к Рису, и он, осторожно подхватив её на грудь, затрясся по лестнице вниз.
— Есть, — он пропустил пару нижних ступенек и опустился рядом с Джеком. — Вот! — выкрикнул он, протягивая коробку. Это гранаты?
— Не-а, — Джек покачал головой и открыл коробку.
Оба заглянули внутрь.
— Это? — разочарованно спросил Рис.
Гвен слушала сердитые крики дорожного инспектора так долго, как могла.
— Знаете, я ценю это, — сказала она, — но я не могу ничего сделать, чтобы остановить его движение. Поэтому вам нужно постараться.
Криков стало больше.
— Я не могу точно сказать, что это. Нет, моё «не могу», значит больше «не знаю», чем «не буду», но поверьте, это летально, как разлив химикатов, и даже чуть более того. Поэтому лучше обращаться с ним, как с худшим разливом химикатов, когда-либо имеющим место. Держите всех поодаль. Да, я видела новости и да, оно похоже на это, и да… его много и… спасибо.
Она повесила трубку.
— Вы хотите, чтобы я ответила на следующий звонок? — вежливо предложила Агнес, смотря, как дрожащая масса продолжала свой непоколебимый, грязный путь по Пенарт Роад. В отдалении Гвен слышала вой новых сирен и рёв сигналов.
Гвен передёрнула плечами и позвонила Рису. Она оправдала это, как «предупредить его о потенциальных глобальных нарушениях трафика», а не «позвонить ради толики здравого смысла». Ответа не последовало.
Она почти позвонила Большой Мэнди в офис, чтобы уточнить его местопребывание.
Агнес прошла к месту, где Янто переговаривался с группой полицейских.
— Что ж, — сказала она, — Думаю, пора опробовать наши силовые барьеры.
Янто открыл металлический кейс и стал передавать полицейским приземистые коробки.
— Итак, — сказал он им, — есть среди вас фанаты домашнего кинотеатра?
В воздух поднялась рука.
— Замечательно. Звук долби сарраунд?
Полицейские кивнули.
— Влом устанавливать, да?
Ещё кивок.
— Короче, это портативные генераторы силового поля. Каждый устанавливает по одному на крыше машины и медленно отъезжает по улице, стараясь сохранять дистанцию по одной линии. По теории, у нас создастся барьер, удерживающий эту тварь в бухте.
— Мы сможем увидеть его? — спросил один из полицейских.
Янто скорчил мину.
— Увы, нет. Мы не Хранители[38], — сказал он. — Никаких голубых огней. Он невидим. Но каждая коробка будет слегка гудеть. О, гудок — это хороший знак того, что масса в покое. Если она начнёт двигаться, вы услышите двойные гудки — пинг-пинг. Если же распадаться — раздастся «Бииип». При таком варианте, пожалуйста, выбирайтесь из машин и бегите.
Он раздал маленькие коробки.
— Вопросы есть?
Кто-то поднял руку. Янто проигнорировал его.
— Хорошо, вам пора идти. Водите аккуратно. Вы — всё, что отделяет тварь от Икеа.
Полицейские отошли, и Янто тяжело выдохнул.
— По-вашему, это подействует? — спросила Агнес.
