— Почему?
— Он ведь не собака, не кошка. Он человек.
— Я бы усыпила, — пожала плечами Александра.
— Попробуй на него повлиять, — сказала тетка, метнув на нее осуждающий взгляд. — Ведь вы были друзьями. Поговори с ним, я тебя прошу. Он должен поехать лечиться за границу.
— Хорошо. Это все? Может, поговорим о делах?
— Знаешь, мне ни до чего. У меня, Саша, муж умирает.
— Кстати, я тоже собираюсь замуж! — оживилась она. — На днях мы встречаемся, и, похоже, мой избранник созрел, чтобы сделать мне предложение.
— И кто он?
— Олег Сенаторов.
— Ого!
— Ты одобряешь мой выбор?
— Завидный жених. Начинающий политик, молод, привлекателен, с харизмой.
— Вот именно. Это брак по расчету, как ты мне и советовала. Олегу нужна жена, которая обеспечит его политическую карьеру. Ему ведь скоро в Думу баллотироваться. Пиар нам не помешает, ты ведь знаешь, как публика любит свадебные церемонии и фотографии. Что до меня, мне нужен статусный муж. Теперь я могу себе это позволить. Биография у меня для жены политика самая подходящая. Трудовая, рабоче-крестьянская, — насмешливо улыбнулась Александра. — Сирота, отец военный, погиб при выполнении боевого задания, мать всю жизнь проработала учительницей географии в Грачах. И Грачи тут к месту. Я не москвичка, а девочка из провинции, сама всего добилась.
— Ну, а куда ты меня-то денешь? — усмехнулась тетка. — Из своей трудовой биографии? Я ведь миллионерша. Таких избиратель уж точно не любит.
— У нас с тобой, к счастью, разные фамилии. Избирателям вовсе не обязательно знать, что мы в родстве.
— Я вижу, ты все продумала.
— Да, конечно. Женившись на мне, Сенаторов быстро пойдет в гору. Глядишь, и губернаторшей стану.
— Да-а… — покачала головой Лидия Павловна. — Ракета летит в цель.
— А у ракеты ядерная боеголовка, — рассмеялась Александра и вдруг оживилась. — Представляешь, что было бы, если бы я вышла замуж за Никиту! Ты была абсолютно права: это огромное счастье, что он меня бросил. Мы с ним сегодня встретились, совершенно случайно. Боже! Он менеджер в автомобильном салоне! Отец троих детей! Квартиру взял в ипотеку!
— Он счастлив? — тихо спросила тетка.
— Говорит, что да. Кто ж ему поверит? Тоже мне, счастье, — презрительно сказала она.
— И что ты собираешься делать?
— Он по-прежнему фантастически красив. Даже еще лучше, чем раньше. Я собираюсь взять его в любовники.
— А как же его дети?
— Мне-то что? Это проблема его жены.
— Да-а… — вновь протянула Лидия Павловна. — Как же я тогда ошиблась! Сказала, что из мальчишки со временем получится редкостная сволочь. А сволочь-то получилась из тебя. Я уже поняла, что хуже всего эти хорошие домашние девочки-отличницы, которые славятся примерным поведением, беспрекословно слушаются учителей и получают за это «пятерки». Первыми тянут руку, охотно занимаются общественной работой, делают все уроки и спать ложатся вовремя, чтобы не дай бог наутро в школу не опоздать. Потом они выходят во взрослую жизнь, эти замечательные девочки, ведут себя по-прежнему честно и правильно и ждут за это заслуженных «пятерок». А их все нет и нет. Но девочки уже привыкли, что они первые, они ведь отличницы. И, обозленные на весь мир, они начинают добиваться своих «пятерок» любыми способами. И в итоге становятся стервами. А те, кто, как Никита, изначально знал, что жизнь — это сделка с совестью, со временем очищаются от грязи и начинают находить удовольствие в ценностях вечных, таких как семья, дети. Тебя уже ничто не остановит. Хотя…
— Все это слова, — с досадой сказала Александра. — А по факту я преуспеваю. И Никита будет моим. Кстати, на сволочь я не обиделась, понимаю, в каком ты состоянии. Нельзя поддаваться эмоциям. Ты бы, Лика, тоже держала себя в руках.
Тетка посмотрела на нее с грустью, но тему закрыла.
— Так ты поговоришь с Аликом? Он у себя в комнате, наверху.
— Уже иду.
Алик лежал на огромной кровати и безразлично смотрел в стену. Увидев Александру, он приподнялся и виновато сказал:
— Вот, прилег на минутку. Ты как без меня? Справляешься?
— На работе все в порядке. А вот с тобой нет. Алик, тебе надо поехать в Германию или в Израиль. Лечь на операцию. Я знаю о твоем диагнозе. — Она постаралась придать голосу скорбь. Подумала: «Совсем плох. Немного ему осталось».
