Водитель внимательно на нее посмотрел, а затем пожал плечами и покрутил пальцем у виска.
Вдоль шоссе проносились рекламные щиты. Я старался в них не вчитываться, но это не удавалось: глаза сами цеплялись и прочитывали каждый лозунг. Большинство из них оказывались просто абсурдным набором слов, было совсем непонятно, что там рекламируется. С одного плаката скалился неопрятного вида мужик, а надпись спрашивала: «НЕ ХОЧЕШЬ ТАКОГО СОСЕДА?» На другом, совсем черном, виднелось жутковатое и лаконичное «ЖДЕТ РЫБА». Попадались плакаты довольно понятные: «ВЫХОД ВСЕГДА – СЕТЬ!» или просто «ЗАКУПИСЬ!», но неясным оставалось, к чему они призывают и что имелось в виду, потому что никакой другой информации там не было. Иногда слова на плакате отсутствовали вовсе – только фотография дома и длиннющее число, которое для цены выглядело слишком длинным и разнородным, а до телефонного номера недотягивало по числу знаков. А иногда вместо слов появлялась откровенная тарабарщина – вроде того щита, где разноцветно сияли набросанные в полном беспорядке буквенные конструкции: «ВЫ – КАЧЕСТ – НАД – ГОДНО – ВЕННО – ЕЖНО». Если и попадались вполне разумные с виду заявления, то их смысл, если вдуматься, стремительно ускользал.
– Смотри, – обратился я к Дженни, – вот что это имелось в виду: «СВАДЕБНЫЕ ПЛАТЬЯ – СУПЕРСКИДКИ. РАСПРОДАЖА ВЕСЕННЕЙ КОЛЛЕКЦИИ»?
Дженни пожала плечами:
– Поторопиться с женитьбой, пока есть дешевое платье.
– Нет, а что вообще такое «весенняя коллекция свадебных платьев»? Кто их коллекционирует? Почему весенняя?
Дженни поморщилась.
– Вопросы не по адресу, я тут сама обалдеваю, – ответила она. – Ты вот лучше на это посмотри…
Я глянул, куда она указывала пальчиком, и увидел абсолютно черный щит с алыми строчками внизу: «ОПЯТЬ ПРОБЛЕМА С НАРКОТИКАМИ? ТЕПЕРЬ ДОСТАТОЧНО ПРОСТО ПОЗВОНИТЬ…» – и номер телефона.
– Предлагаешь позвонить? – усмехнулся я. – Вот только как понять, там лечат или продают?
– Или принимают доносы, – заметила Дженни.
Звучало логично.
– А вот смотри. – Я показал ей магазин на обочине. – «Таможенный конфискат». Прикинь, сколько надо каждый день конфисковывать у пассажиров разной всячины, чтобы целые магазины открывать? – Я задумался. – Хотя если не у пассажиров, а у бизнесменов, и целыми вагонами… Все равно непонятно, откуда столько. Бизнесмены же не идиоты, постоянно на одни грабли наступать и нарушать закон, теряя свои вагоны.
Дженни пожала плечами.
– Это не конфискованное, а ворованное, все знают. Таможня просто ворует, а здесь продает.
– Абсурд, – сказал я. – И эта система так давно и открыто работает?
Неожиданно вмешался водитель.
– Да никакой это не конфискат! – сообщил он. – Врут они все! Я знаю эти магазины, они все на одном китайском складе в Клину закупаются. Просто название такое, чтоб народ шел.
Я опешил.
– Совсем бред получается! Выходит, магазин продает не ворованное, но специально обманывает, будто оно ворованное, потому что ворованное люди покупают охотнее?!
– Пусть это будет сегодня нашей самой большой проблемой, – миролюбиво заключила Дженни.
Автобус свернул на лепесток и выехал на МКАД. Здесь оказалось на удивление свободно – МКАД был почти пуст. Водитель вдруг обернулся к нам почти всем корпусом и широко улыбнулся – мы с ужасом увидели, что все зубы у него стальные.
– Вот за что я люблю МКАД, – начал водитель с азартом, – это за неожиданности! Никогда не знаешь…
– На дорогу смотри!!! – заорали мы с Дженни одновременно, вскидывая руки.
Водитель начал яростно тормозить, но было поздно – задница черного джипа продолжала лететь нам навстречу с бешеной скоростью.
Я схватил Дженни обеими руками и бросился на пол автобуса, стараясь прикрыть своим телом. Раздался оглушительный удар и звон, мир подпрыгнул и обрушился на нас горой таджиков с черенками от лопат.
Таджики гортанно кричали, причем, казалось, все сразу. Автобус стоял неподвижно, и мы рванулись наружу – кто-то из таджиков даже помог встать мне и Дженни.
Удивительно, но вроде никто не пострадал, даже водитель – он, матерясь, вылезал из кабины. У автобуса не было лобового стекла, а весь перед оказался смят. Досталось и джипу – здоровенная черная коробка превратилась сзади в гармошку. Из-за руля джипа вылезла лохматая дама в странном платье с вуалью и огромным пушистым воротником. Она принялась осматривать свой джип, ни на кого не обращая внимания.
