Пожар! Надо сообщить Китам об этой попытке спалить конюшни Дамона. Поджог налицо, но лошади спасены и еще послужат ему, а конюшни скоро приведут в порядок.
Теперь Дамону и Пьеру надо ждать дальнейших указаний Китов. Кавур вот-вот начнет войну с Австрией. Десятого января, на открытии парламента, Виктор Эммануил Второй сказал: «…Мы не можем оставаться равнодушными к тем крикам страждущих, которые доносятся до нас со всех концов Италии». И эти слова со скоростью ветра облетели полуостров.
Дамону поручили набирать добровольцев и обучать их боевому искусству. Он охотно взялся за это и заручился помощью своего лучшего друга Пьера Торра.
В пятидесяти милях от виллы Силоне, в учебном лагере, жили и проходили военную подготовку около пятидесяти человек, вызвавшихся сражаться за объединение родной страны. Дамон, искусный наездник и меткий стрелок, провел немало утомительных часов, обучая юношей и зрелых мужей боевой сноровке, обращению с оружием и верховой езде.
Добровольцы стекались в Пьемонт со всей Италии, воодушевленные речью короля. Наполеон несколько исказил эту речь, тем самым смягчив ее.
Дамон улыбнулся, подумав о наглой самоуверенности и агрессивности Наполеона. Для участия в войне призвали великого Гарибальди. Понятно, благодаря ему эта война неизбежно станет куда популярнее в народе. Ведь раньше в боевых действиях принимала участие лишь регулярная армия при поддержке Франции.
Кавур чертовски умен! Использовал имя Гарибальди как приманку, чтобы привлечь добровольцев в Турин. И это сработало.
24 января Франция и Пьемонт подписали военное соглашение. В случае нападения Австрии французы будут воевать на стороне Пьемонта. Волнение росло, поток добровольцев увеличился.
Люди все прибывали, сплачивались в боевые отряды, готовые сражаться за объединение Италии. Дамону было поручено обучить, одеть и вооружить их, обеспечить каждого крепкой лошадью, прежде чем отправить в Турин. Вилла Силоне стала плацдармом для подготовки добровольцев. Здесь содержали и лошадей, но они чуть не сгорели во время пожара. Да, боеспособность сардинской армии явно хотят подорвать.
Февраль был на исходе. Сотни добровольцев уже прошли подготовку в лагере, их сменяли другие. Война неотвратимо приближалась. Австрия выслушивала донесения своих шпионов и с каждым днем становилась все беспокойнее. Люди с тревогой ждали объявления войны.
Дамон знал, что неприятности еще будут. Австрийцы возобновят попытки вывести из строя стратегические пункты и боевые силы сардинской армии. А на виллу Силоне и на него самого они обязательно обрушат удар, возмущенные его альянсом с королем. Теперь придется проявлять особую осторожность.
Его тревожные мысли прервал тихий скрип двери. Кто-то прокрался в спальню. Быстро и незаметно сунув руку под подушку, Дамон нащупал холодную рукоятку пистолета и сжал ее, положив палец на курок.
Из-под полуопущенных век он видел, как темная фигура неслышными шагами подбирается к его кровати, и хотел уже поднять руку с пистолетом, но тут вспышка молнии осветила Темпл. Дамон затаил дыхание.
На него пахнуло тонким запахом душистого мыла. С невыразимым наслаждением он смотрел на девушку сквозь полуопущенные ресницы. Зачем Темпл пришла сюда в такой поздний час? Может, ее разбудила и испугала гроза? Или она просто перепутала комнаты?
Темпл приблизилась, задев краем ночной рубашки его вытянутую руку, и долго стояла неподвижно, глядя на него. Дамон, еле сдерживая желание дотронуться до нее, ждал, что будет дальше. Темпл потянулась к нему, но рука ее застыла в воздухе.
Порыв ветра погасил лампу, и комната погрузилась во мрак. Когда глаза Дамона привыкли к темноте, он продолжал украдкой наблюдать за прелестным созданием, посетившим его.
Господи, до чего же она красива! Призрачная тень в шелковой рубашке. Тонкая ткань облегала ее округлые женственные формы. Дамону стало трудно дышать и притворяться спящим. Желание одолевало его, в чреслах пульсировал жар.
Темпл опять протянула к нему руку, и Дамон напрягся. Ее пальцы осторожно, нежно коснулись его лица и легким движением, похожим на полет бабочки, убрали со лба прядь волос.
