– Нет, я заплачу за его аренду, – Проктор не хотел, чтобы его объявили в розыск из-за украденного автомобиля, – сколько?
– Девять тысяч намибийских долларов за неделю. Человек нашел в себе силы опуститься в кресло, где тут же начал покачиваться взад-вперед с прижатыми к груди руками, тихо стеная и всхлипывая.
Проктор отсчитал полторы тысячи американских долларов и бросил их на окровавленный стол.
– Это должно покрыть его аренду за два дня. Выдайте мне документы и квитанцию и удостоверьтесь, что все в порядке, – он бросил мужчине еще сто долларов. – А это вам на лечение, и уберите здесь все. Держите язык за зубами. Я не хочу, чтобы кто-то знал, что я приходил к вам. Если меня побеспокоят – полиция или военные – я разыщу вас и тогда… – вместо того, чтобы закончить предложение, Проктор перевел взгляд на плоскогубцы.
– Нет, – захныкал Керонда.
Проктор посмотрел на кулер с водой, стоящий в офисе.
– Я возьму эту бутыль. У вас есть еще?
– … в шкафу.
– Карты?
– На полке.
– Запасные канистры с бензином?
Мужчина снял ключ со своей шеи.
– В сарае. В задней части площадки.
Десять минут спустя Проктор уже мчался на высокой скорости на восток по шоссе B6, направляясь к границе, везя с собой пятнадцать литров воды, пять дополнительных галлонов бензина и полный набор карт южной Африки: от Намибии до Ботсваны.
Проктор продолжал следовать на восток по автомагистрали B6. Он проехал через Уитвлеи[41] и миновал Гобабис[42], преодолев расстояние более двухсот миль до контрольно-пропускного пункта с Ботсваной за три часа. На пограничном посту Мамуно немного денег, предусмотрительно обменянных в нужный момент, помогли подтвердить, что автомобиль с изотермическим гробом проезжал здесь менее двух часов назад. За дополнительную плату Проктор прямо на месте сумел получить визу Ботсваны. Вся процедура заняла совсем немного времени: менее чем через десять минут он снова был в пути.
Именно на этом этапе погоня значительно замедлилась. Менее ощутимыми Проктор считал и свои достижения после пересечения пограничного поста.
Магистраль B6 закончилась на шоссе под названием A3, идущем с севера на юг. На краю пустыни Калахари располагался магазин – пустой и без какого-либо придорожного сервиса. Здесь Проктор остановился, поняв, что не может точно определить, куда именно направился Диоген. Проктор выбрал северное направление, ведущее к городу под названием Ганзи[43], прежде всего основываясь на том наблюдении, что эта дорога являлась менее загруженной. Он чувствовал, что Диоген не повернул бы на юг по А3. Этот человек не рискнул бы провезти гроб за взятку через Южноафриканский Пограничный Контроль: это была более строгая, менее коррумпированная страна, известная тем, что соблюдала все правила. Учитывая это обстоятельство, Диоген, скорее всего, направился в пустыню Калахари, а не прочь от нее.
Но с какой целью он это делал, Проктор понятия не имел.
Когда он добрался до Ганзи – оживленного пустынного городка, он сразу ощутил, что что-то не так. Потребовалось задать много вопросов – при условии, что он не говорил на сетсвану[44] – прежде чем он, наконец, сумел выяснить, что «Лэнд-Ровер» не проезжал этим маршрутом. Проктор вернулся, и теперь медленно и вдумчиво ехал назад по A3, попутно размышляя, где он допустил ошибку. Он оставался уверенным в том, что Диоген и девушка повернули на север, а не на юг, а это означало, что по дороге беглецы съехали с шоссе на одну из редких пустынных трасс, которые уводили вглубь Калахари. Но на какую именно?
Возвращаясь на юг, он обследовал одно ответвление дороги за другим, и ни на одном из них не обнаружилось свежих следов шин. Наконец, он снова свернул с шоссе, чтобы свериться с картами. Хотя после заката прошло уже много часов, асфальт все еще щедро излучал тепло. На востоке раскинулось огромное, первозданное пространство Калахари, населенное только скудным числом бушменов, а также рассеянными и изолированными развлекательными лагерями для туристов. На 250 000 квадратных километров пустыни не было больше ничего – ни дорог с твердым покрытием, ни городов.
