– Таковы уж эти помешанные на заговорах.
– Именно. Послушай, Кэт, президент и его окружение страшно давят на НСБТ и на нас, чтобы мы объяснили все без всякой Кубы, заговоров, пришельцев и террористов. Но если это все-таки террористический акт – не техническая неисправность и не кубинцы, – тогда мы попали.
Где-то за его спиной послышался телефонный звонок.
– Кэт, я должен идти. Ни пуха.
– К черту, сэр. Завтра отчитаюсь.
Одевшись, она открыла дверь и вышла на балкон. Над гаванью, отражаясь в зеркале залива, полыхал неправдоподобный оранжевый закат.
Через полчаса Кэт Бронски стояла за кафедрой перед аудиторией в тысячу шестьсот человек, которые ловили каждое ее слово и не отрывали глаз от начерченных ею схем. Она рассказывала об одном широко известном случае авиапиратства.
– Восемнадцать часов мы оттягивали штурм. Восемнадцать часов выслушивали требования и угрозы, которым противопоставляли единственное гуманное оружие – искусство тянуть время и вести переговоры. И через восемнадцать часов дверь «семьсот тридцать седьмого» открылась, в ней показались трое измотанных угонщиков с поднятыми руками; двести восемьдесят семь пассажиров остались живы и невредимы. Это самое главное. Все мы люди, а реакциями даже самых истеричных людей можно в какой-то мере манипулировать, если не впадать в панику. Спасибо.
Делегаты аплодировали ей стоя; некоторые представители Азии кланялись. Еще десять минут Кэт отвечала на вопросы об угоне «Эрбридж-737» – этот случай сделал ей имя в ФБР, – потом на вопросы о тактике переговоров. Она едва расслышала имя человека, который задал ей последний вопрос.
– Роберт Маккейб, «Вашингтон пост». Все мы слышали о недавней катастрофе «МД-11» над кубинскими водами. Куба заявила, что не причастна к ней. Какова вероятность того, что имел место террористический акт? И если такая вероятность существует, какое предположительно было применено оружие?
Что делает в Гонконге один из лучших репортеров «Пост», признанный мастер журналистского расследования?
Кэт откашлялась:
– Я не могу комментировать этот случай – Бюро еще не закончило расследование. Еще вопросы есть?
– Да, – откликнулся Роберт Маккейб. – Вы утверждаете, что не осведомлены о подробностях расследования кубинской катастрофы и о том, рассматривается ли возможность террористического акта?
– Я осведомлена о подробностях, мистер Маккейб, но я также прекрасно осведомлена о том, что наше время истекло. Еще раз спасибо. – Кэт, слегка поклонившись, спустилась с кафедры.
Ее окружили участники конференции, но она поспешила сквозь толпу к выходу, ведомая страстным желанием найти Роберта Маккейба и оторвать ему голову. За дверью она на секунду остановилась, ища его глазами, и увидела – прямо перед собой.
Роберт Маккейб стоял прислонясь к колонне и смотрел на нее большими светло-карими глазами. У его ног стояла сумка, в которой, вероятно, был компьютер.
– Итак, мистер Маккейб, чем обязана такому нападению?
Он нервно улыбнулся. Улыбка у него была обезоруживающая, лицо загорелое, волосы – черные, взъерошенные. Рост – метр восемьдесят, возраст – под сорок; вероятно, выпускник одного из старейших университетов Новой Англии, решила Кэт. И весьма молод для лауреата Пулитцеровской премии.
– Агент Бронски, я и не думал на вас нападать.
– В это трудно поверить.
– Послушайте, нам нужно поговорить.
– О чем поговорить?
– Об этой катастрофе. О том, почему я спрашивал о ней.
Кэт раздраженно покачала головой:
– Простите, мистер Маккейб, я вас разочарую. Вам не удастся выманить у меня заявление для прессы.
Роберт Маккейб жестом остановил ее:
– Нет! Я хочу вам кое-что дать, а не взять интервью.
– Да? – изумилась Кэт, глядя на участников конференции, которые на почтительном расстоянии терпеливо ждали, когда можно будет заговорить с ней.
– Ладно. Видите ли, ко мне попали сведения о катастрофе «МД-11» и о ее причинах. Из весьма надежного источника.
– Я уже сказала, мистер Маккейб. Я не участвую в этом расследовании.
– Выслушайте меня. Пожалуйста! Сегодня утром кое-что случилось – я не хочу говорить об этом здесь, – отчего я теперь думаю, что информация, которую мне дали, верна.
