— Да, — согласился Владимир.
— И работает тоже?
— Да.
Дальше Агафья стала задавать вопросы с такой скоростью, что Владимир едва успевал отвечать.
— Человека убил другой человек?
— Нет.
— Его кто-то хотел убить?
— Неважно.
— Человек в этом доме был один?
— Да.
— Это мужчина или женщина?
— Неважно.
— Человек был сонный?
— Да.
— Это была насильственная смерть?
— Нет.
— С человеком случился приступ?
— Нет.
— Человек умер от болезни?
— Нет.
— Человек умер от несчастного случая?
— Да.
— На него что-то упало?
— Нет.
— Его ударило током?
— Нет.
— Он задохнулся?
— Да.
— Что-то сдавило ему горло?
— Нет.
— Ему нечем было дышать?
— Да.
— За дверью не было воздуха?
— Да.
— Там был космос?
— Нет.
— Там была вода?
— Да.
— Там всегда вода?
— Да.
— Дом был под водой?
— Да.
— Человек знал, что такое может случиться?
— Да.
Агафья задумалась, секунд на десять.
— Человек жил в подводном доме, и спросонья не сообразил, что снаружи вода и необходимо снаряжение, — заявила Агафья. — Я угадала?
— Угадали, — признал Владимир, улыбаясь.
С точностью до мелких подробностей, всё было верно. Агафья захлопала в ладоши от восторга. И вновь ему показалось, что ей от силы лет десять, вон как бурно, искренне она радуется.
— Мне очень понравилось! — подтвердила Агафья на словах. — У вас есть ещё истории?
— Есть! — показал Владимир тот самый блокнот, куда их записывал накануне.
Не всё сам сочинил, большую часть нашёл в интернете, исключил пошлое, абсурдное и скучное. Но и сам добавил несколько.
— Продолжим?
— Не сейчас, — покачала головой Агафья. — Но вы всё равно скажите, я пока подумаю. Так можно?
— Конечно, можно. Женщина вошла в библиотеку, сняла с полки книгу, пролистала её и расплакалась. Что случилось?
— Я подумаю! — пообещала Агафья, глаза её всё ещё сияли восторгом. — Спасибо, господин младший дизайнер!
* * *
Вечером вновь не тянуло втыкаться в компьютерные игры. Владимир долго сидел, перелистывая страницы детективов: если уж учиться сочинять хорошие «Данетки», то у мастеров. И дело спорилось. А заодно понял, что ему всё больше нравится читать обычные, бумажные книги. Запах типографской краски и переплёта, тяжесть увесистого тома… кто видел полное собрание Конан-Дойла, тот поймёт. Шуршание страниц и прикосновение их к коже… Что случилось с органами чувств? Никогда прежде Владимир не ощущал всё настолько подробно, с таким количеством оттенков.
Он забрал домой половину оставшегося мороженого, все пять стаканчиков, и вечером угостился ещё одним. И оказалось необычайно вкусно, как в детстве, когда впервые попробовал его. Чудеса, да и только!
Владимир пораньше устроился под одеялом: завтра важный день, будут сдавать дизайн, но сон всё не шёл. И через пару минут стало понятно, почему. Не давал покоя вопрос: «Зачем Агафья тогда закатала ему правый рукав свитера?».
Когда-то у локтя был штрих-код, давно это было, ещё на прежнем месте работы. Там Владимир уже начал ухаживать за девушкой из отдела продаж, и оба поставили себе такие рисунки, ничего не значащие коды, фосфоресцирующие в ультрафиолете. Тогда казалось, что это край как прикольно. А когда контора, в одночасье, закрылась (так и неясно, что же с ней произошло), то ровно через день Алиса перестала отвечать на звонки. На ровном месте. Понятно, что всех огорчила внезапная потеря работы, но так-то зачем?
Владимир смыл тот рисунок через сутки после того, как понял, что Алиса вычеркнула его из своей жизни. Тщательно смыл, и проверил в свете кварцевой лампы. А что если… Владимир выскочил из кровати и добыл в коробке с инструментами ту самую лампу. Когда только начиналась пандемия, все расхватали подобные лампы и принялись обеззараживать ими всё, что только можно. Ну-ка, ну-ка…
Владимир включил лампу и поднёс правую руку поближе к зыбкому синеватому сиянию, от которого воздух обретал запах грозы, и от которого першило в горле. Пусто. Ни следа. Но Агафья вела себя так, словно увидела что-то вполне осмысленное, вон как её это потрясло. Что же она там увидела?
Надо будет спросить, прямым текстом.
