– Ну что ж, капитан, счастливого пути, – пожелала она.
– Я распоряжусь, чтобы завтра утром за вами заехали.
Порции очень хотелось заявить, что в этом нет ни малейшей необходимости, но она лишь любезно улыбнулась и, помахав офицеру рукой, вошла в дом.
Мэри полагала, что вышла из дома достаточно рано, чтобы застать Порцию, прежде чем та уедет в особняк адмирала Миддлтона. Однако миссис Крис ее разочаровала.
– Мисс Эдвардс – ранняя пташка, – сказала хозяйка. – Она и сегодня, и вчера уехала еще до того, как мы с мужем проснулись. Похвальное качество.
Мэри решила зайти к Порции накануне, чтобы занести ей корзину, в которую она кое-что собрала: каравай свежеиспеченного хлеба, горшочек любимого варенья, собственноручно вышитый на прошлой неделе платок и вырезанные из черной бумаги профили Анны и Уолтера, помещенные в рамку. Жене пастора хотелось хоть как-то загладить вину за вчерашний вечер.
Мэри не могла припомнить случая, чтобы когда-либо так сильно ошибалась в людях. Взгляды капитана Тернера на жизнь ужаснули ее. А ведь она подтолкнула его к ухаживаниям за Порцией!.. Причем без ведома подруги. Она должна все объяснить Порции и вместе с ней подумать, каким образом отвадить офицера.
– Можно мне оставить эту корзинку в комнате мисс Эдвардс? – спросила Мэри.
– Ну конечно, миссис Хиггинс, – кивнула добродушная хозяйка.
Зайдя в комнату Порции, жена пастора застыла в некотором недоумении: небогатые пожитки девушки были убраны, небольшой сундучок стоял на полу рядом с кроватью. Те подаренные на память безделушки, что прежде находились на столе, тоже исчезли, и вообще в комнате был наведен идеальный порядок.
Мэри стала вспоминать вчерашний званый ужин. Порция ни словом не обмолвилась о том, что снова собирается переезжать. Впрочем, при капитане Тернере она и не стала бы говорить.
Вполне возможно, что ей предложили комнату в особняке адмирала Миддлтона, или же она подыскала себе жилье в самом Норт-Энде.
Мэри подошла к столу, чтобы поставить на него корзину, и увидела запечатанный конверт. Как оказалось, письмо было адресовано лично ей.
Без малейших колебаний Мэри вскрыла конверт, достала листок и прочитала следующее:
Дорогая подруга!
К тому времени, когда ты получишь это письмо, я уже буду на пути в Уэльс, где, как я тебе говорила, намерена обратиться к своей благодетельнице леди Примроуз за содействием в получении какой-нибудь работы. От всего сердца благодарю тебя и пастора Хиггинса за то добро, которое видела от вас в течение стольких лет. Я также благодарна вам за то, что дали мне возможность общаться с вашими замечательными детьми.
Оторвав взгляд от письма, Мэри посмотрела на сундучок. Судя по всему, Порция еще не успела уехать. Мэри быстро пробежала глазами строчки, в которых девушка просила извиниться за нее перед хозяевами, сказать им за все спасибо, а также передать привет Белле, Джосае и Кларе.
Мэри призадумалась. Порция ни словом не обмолвилась о том, что собирается взять с собой Елену. Не сообщила, на каком корабле собирается отплыть. Но если она уезжает одна, к чему такая секретность? Видимо, попутчица у нее все же будет.
Мэри дочитала письмо:
…Если кто-нибудь еще вспомнит обо мне, передай им мой привет. О том, что я уезжаю, никто не знал, у меня просто не было времени всем сообщить. Пожалуйста, обними и поцелуй за меня Анну и Уолтера, скажи им, что я всегда буду их любить. Ну вот и все, моя милая подруга.
Прижав листок к груди, Мэри снова задумалась. Она вспомнила, как вчера, находясь у них дома, Порция получила какое-то послание, а также ее реакцию на попытку капитана Тернера выяснить, в чем дело. Мэри печально вздохнула. Выходит, Порция не отступилась от своего, она уезжает, и, возможно, они никогда больше не увидятся. Эта мысль обожгла, словно колючий январский ветер. В течение многих дней, месяцев, а то и лет придется корить себя за допущенную оплошность, переживать из-за того, что не сумела напоследок встретиться с подругой и устранить возникшее недоразумение. Мэри хотелось, чтобы у них обеих остались только светлые воспоминания о восьми годах, прожитых вместе, и чтобы Порция по-прежнему воспринимала семью Хиггинсов как свою собственную.
