имя я забыла.
Их было очень много. Врачей.
– Я должен поговорить с вами, – он берет стул и садится рядом. – Мы
перепробовали все, чтобы помочь вашему отцу, но после аварии нет активности мозга.
Мы должны подумать об отключении от устройства жизнеобеспечения, – он хочет взять
мою руку, но я не даю.
– Нет.
– Послушайте Шарлотта, я знаю, что это тяжелое решение, но мы ничего не можем
сделать для него.
Моя голова работает на полную катушку, и я не хочу принимать эту информацию.
– Нет.
– Шарлотта, – он смотрит на меня сочувственно, – я знаю, как тяжело все это для
вас, – его серые глаза смотрят прямо в мою душу, – но есть еще кое-что. Ваш отец давно
подписал документы, что он согласен быть донором органов и теперь мы ждем твоего
решения. Его состояние не изменится. Поверь мне, мы пробовали все, – его голос звучит
тихо и проникновенно, и ему удается пробиться в мое сознание. Наконец-то верх берет
здравый смысл.
– Когда? – спрашиваю я тихо.
– Сколько нужно времени? Мы подождем, – и практически бесшумно покидает
палату.
Я сажусь рядом с папой на кровать.
– Почему папа? – я беру его руку.
На смену моей печали приходят совсем другие ощущения. Я встаю, подхожу к
окну и вглядываюсь в темноту.
– Почему? Почему папа? – зло говорю я и плачу. – Ты меня предал! Ты сказал, что
никогда не оставишь меня. А сейчас? – я поворачиваюсь и иду к кровати и ложусь рядом.
– Я так тебя люблю! Но должна позволить тебе сейчас уйти. Ты всегда будешь частью
меня. Я так тебя люблю! Передай маме и Логану от меня привет. Я люблю их и скучаю.
Я встаю и медленно иду к двери. Опираюсь одной рукой на косяк, а другой
вытираю слезы.
Жизнь несправедлива, слишком часто мне приходилось видеть это.
Я его потеряла и не могу ничего поделать.
Вытираю последние слезы и выхожу в ярко освещенный коридор.
– Все? – врач смотрит на меня обеспокоено.
Я киваю, и мы оба возвращаемся в палату. Врач идет к приборам и нажимает
различные кнопки. В палате становится тихо, нет писка и гула техники. Это настолько
нереально – я уже сроднилась с ними.
– В течение 10 минут команда врачей его заберет, – он смотрит на меня, и я слабо
киваю. – Аппарат искусственной вентиляции легких останется подключённым. Я подожду
тебя снаружи.
– Открой глаза папа. Пожалуйста, – молюсь и прошу я, но ничего не происходит. –
Ну, давай!
Некоторое время я просто стою, и слезы бегут по моим щекам. Наконец, подхожу к
нему и беру за руку.
– Я люблю тебя папа, и благодарю тебя за все! – я поцеловала его в лоб и села
рядом.
Вскоре входит сестра и врач. Я смотрю на них в отчаянии, но не издаю ни звука.
– Шарлотта, ты можешь выйти со мной? – он смотрит на меня с мольбой, и я
медленно киваю.
Я следую за ним, как в трансе, в его кабинет, и он предлагает мне место у стола.
Мой взгляд падает на табличку с именем: Оливер МакАдамс, д.м.н.
Ну, по крайней мере, я знаю как его зовут, хотя меня это мало интересует.
Он через стол, протягивает свидетельство о смерти. Я закрываю в мучении глаза,
когда вижу текст. Строки расплываются снова и снова перед моими глазами.
Имя: Джеймс Даниэль Эйвери.
Дата и место рождения: 12.03.1958, Дублин.
Причина смерти: недостаточная деятельность мозга после тяжелой травмы.
Разрешение на изъятие органов дано.
Время смерти: 15.11.2006 (отключение от аппарата поддержания жизни), 19:42,
по согласованию с дочерью, Шарлоттой Элизабет Эйвери.
Подпись:
– Подпишите, пожалуйста,– говорит доктор МакАдамс и протягивает мне
шариковую ручку.
Я пишу дрожащей рукой, и смотрю на него.
– Подскажите, где здесь поблизости есть отель? – я протираю уставшие глаза. Мне
нужно срочно спать.
– Подождете минуту? – смотрит он на меня и тянется к телефону.
– Я поговорил с моей женой. Переночуете у нас. Вы не спали уже три дня, не хочу,
что бы вы садились за руль, – говорит он, у меня остались силы, лишь кивнуть.
Меня все это просто не волнует.
Я просто хочу спать и забыться.
Хочу подняться, но ноги меня не слушаются.
– Подожди здесь, я переоденусь и заберу тебя.
Я сижу в оцепенении и жду его.
Теперь, никакой разницы, ждать 10 минут или 10 часов.
