– Значит, сколько вы ни спускались в туннели, ничего диковинного не видели?
– Трупы видела, – сказала Мерока. – Включая трупы тех, кого не хотела бы встретить живыми. Но чтобы огромные страшные роботы шатались по туннелям? Извини, но нет. Клинок – большой старый кол, воткнутый в землю. Здесь тысячелетиями ничего не менялось.
– А дорогу терять случалось?
– Пару раз бывало. Особенно с болтливым багажом.
– Намек понят.
Однако Мерока еще не закончила.
– Потеряться – не худший из вариантов. Если потерялся, можно выбраться. Страшнее угодить в другую зону.
– Зону незаметно для себя не пересечешь, – проговорил Кильон.
– Да, заметить ты это заметишь, но не факт, что сумеешь подготовиться или вернуться. Ты, Мясник, думаешь, что знаешь Клинок, только на деле ты знаешь лишь его поверхность и выступы. Там зоны большие. Фрей вот из Неоновых Вершин почти не выбирается. Внутри все абсолютно иначе. – Голос Мероки зазвучал предостерегающе. – Чем ближе к Метке или к Оку Бога – называй, как угодно, – тем меньше зоны и тем ближе они друг к другу. Там все дерьмо расплывается, на карту ни черта не нанесешь. Поэтому и фонарь мой не работает: чувствует, что переход близко.
– А переходить обязательно?
– Нет, пока туннели не выведут нас в Пароград. Если с прошлого раза сдвигов не произошло, что не исключено. Часовщики уже извелись из-за этого, и не только на Неоновых Вершинах. Остальные предвидели это уже давно. Два года назад, а то и три. Смещения серьезные. Что-то тяжелое спускается с вершины. – Не дожидаясь реакции Кильона, Мерока добавила: – Сама я виню ангелов. При любых непонятках они у меня первые в черном списке.
– Ясно. – Кильон с трудом сглотнул. – И на чем основывается такое… предположение?
– На твоем месте я принял бы это как данность, – посоветовал Фрей.
– Ангелы меня бесят, – заявила Мерока. – Больше тебе знать не требуется.
Дальше шли молча. Кильону не хотелось развивать тему: вдруг Мерока начнет размышлять, откуда такой интерес. Сомнений не вызывало одно: их общий секрет Фрей не выдал. Мерока не подозревала о происхождении Кильона, если не врала по каким-то особым причинам, из чего вытекало, что Фрей слово сдержал.
– Далеко еще до границы? – поинтересовался Кильон.
– Не больше полулиги. Точнее не определить.
Вскоре Кильон почувствовал, что туннель расширяется, а вытянув руку, едва коснулся ближайшей стены.
– Держись правой стороны, – велела Мерока.
Кильон видел лишь дрожащий блик ее фонаря, но чувствовал: рядом ствол либо галерея, уводящая еще глубже в недра Клинка.
Внезапно во мраке что-то зашелестело, полыхнуло огнем, потом раздался грохот, который эхо унесло в бесконечность. В отблесках вспышки Кильон увидел револьвер в руке Мероки. Девушка стреляла туда, откуда веяло теплом. Кильон собрался с духом, гадая, что она увидела. Вот фонарь осветил бегущего черного зверька. Крыса с обрубком хвоста! Она глянула на путников желтоватыми глазками и потерла нос лапами.
Щелк! – Мерока поставила револьвер на предохранитель и спрятала под куртку.
– Не на что тут смотреть. Пошли!
– До выхода несколько сот дюймов, – просипел Фрей, дыша с трудом. – Наверное, поверну-ка я обратно, а то слишком вас торможу. Поручаю тебя, Мясник, заботам Мероки. Черкни мне открытку из Гнезда Удачи. Разумеется, анонимно: незачем трезвонить, что ты удрал из города.
Во мраке туннеля Кильон пожал ему руку.
– Непременно пришлю! Спасибо, что забрел с нами в такую даль. Мог ведь и не мучиться. – Кильон замолчал, вспомнив о том, что хотел отдать Фрею чуть раньше.
– Не посветишь сюда? – попросил он Мероку, дождался, когда свет упадет на докторскую сумку и открыл защелку. На самом верху лежал пакетик. – Вот, тут меньше обычного, но в морг лекарства неделями не подвозили. Боюсь, тебе придется довольствоваться этим, пока я не найду другой источник.
Фрей смял в кулачище пакетик морфакса-55.
– А себе ты оставил, Мясник?
– Мне хватит.
Подумав, Фрей протянул ему пакетик:
– Уверен, тебе он нужен больше, чем мне. Ты в путь отправляешься, а не я. Разве найду я другого поставщика, если ты не вернешься?
– Конечно найдешь, – заверил Кильон, однако настаивать не стал.
