— Что, черт возьми, делать будем? — проорал Бендер, когда мы сломя голову бежали по этажу.
«Через МозгоДруга, кретин! — яростно подумал я, сворачивая за угол. — Ты нас демаскируешь».
Подойдя к стеклянной стене, я посмотрел вниз. Высота была метров тридцать, если не больше — слишком высоко прыгать даже для наших усовершенствованных тел.
«Вот они. Идут», — передал Бендер.
Позади раздались звуки, извещавшие о приближении нескольких вхайдиан, которые — в этом я нисколько не сомневался — должны были здорово сердиться.
«Прячься», — передал я Бендеру, направил мою МЦ в сторону ближайшей стеклянной стены и выстрелил. В стекле образовалась дыра, но целиком оно не рассыпалось. Тогда я схватил предмет, который, предположительно, был вхайдианским стулом, и выбросил его в дыру, после чего нырнул в кабинку рядом с той, где укрылся Бендер.
«Что за чертовщина, — услышал я у себя в голове голос Бендера. — Теперь они припрутся прямо к нам…»
«Подожди, — передал я. — Лежи и не рыпайся. Будь готов стрелять по моей команде. В автоматическом режиме».
Четыре вхайдианина повернули за угол и осторожно приближались к стеклу, отмеченному пулевой пробоиной. Я слышал, как они переговаривались между собой; такие звуки могли бы издавать несколько человек, громко полощущих горло. Я приказал МозгоДругу взяться за перевод.
— … Вышел через отверстие в стене, — сказал один, когда они подошли к пробоине.
— Невозможно, — возразил другой. — Здесь слишком высоко. Они умерли бы.
— Я видел, как они прыгали на очень большие расстояния, — настаивал первый. — Возможно, для них такой прыжок не смертелен.
— Даже эти[15] не могут упасть со ста тридцати дегов[16] и остаться в живых, — сказал третий, догоняя. — Эти[17] поедатели[18] сидят где-то здесь.
— Ты видел, что они сделали с[19] на пандусе?[20] разнесли[21] в клочки своими гранатами, — сказал четвертый.
— Мы шли по тому же пандусу, что и ты, — огрызнулся (вероятно) третий. — Конечно, мы видели[22]. Теперь приостанови процесс разговора и осмотри этот район. Если они здесь, мы обязательно отомстим[23] и достигнем служебных успехов.
В ответ на эту тираду четвертый подошел поближе к третьему вхайдианину и протянул ему огромную лапу — точно так же, как поступил бы человек, ищущий примирения. Теперь все четверо стояли прямо перед дырой, пробитой в стене.
«Пора», — послал я мысленный приказ Бендеру и открыл огонь.
Несколько секунд вхайдиане дергались как марионетки и лишь потом начали оседать на пол. Одновременно сила ударов пуль пододвинула их к стене, которой больше не было. Мы с Бендером выждали несколько секунд, а затем осторожно прокрались назад, к пандусу. Там не было никого, если не считать останков «[24]», от которых пахло еще хуже, чем от их компатриотов-снайперов на крыше. Должен сказать, что пока весь мой опыт изучения родного мира вхайдиан сводился к крайне неприятным обонятельным ощущениям. Достигнув второго этажа, мы выбрались тем же путем, каким и входили, перепрыгнув через тех четырех, которые с нашей помощью выпали из окна.
— Не совсем то, чего я ожидал, — сказал Бендер, остолбенело глядя на останки (приостановиться рядом с ними я ему не позволил).
— А чего ты ожидал?
— Если честно — не знаю, — сознался он.
— Ну, в таком случае как же это может быть не тем, чего ты ожидал? — резонно спросил я и приказал МозгоДругу переключиться на связь с Виверос.
«Мы спустились».
«Валяй сюда, — приказала она и направила мне схему с указанием своего местоположения. — И притащи Бендера. Ты не поверишь, пока не увидишь сам».
И как только я получил это сообщение, услышал сквозь грохот спорадически вспыхивающей перестрелки и редкие взрывы гранат басовитый гортанный речитатив, разносившийся эхом по правительственному центру.
— Именно об этом я и говорил, — почти радостно заявил Бендер, когда мы свернули за последний угол и начали спускаться к большому, вероятно естественному, амфитеатру. Там собрались сотни вхайдиан; все они пели и размахивали лапами, в которых держали какие-то дубинки. Все скопище было окружено цепочкой солдат ССК. Если бы они открыли огонь, спрятаться не удалось бы никому из поющих. Я снова включил перевод, но на сей раз ничего не получил: то ли песнопения не имели осмысленного текста, то ли для них использовался какой-то диалект вхайдианского языка, еще не известный нашим лингвистам.
