Как известно, сочинение Анны посвящено истории правления ее отца, Алексея I, основателя династии Комнинов.[40] Ею подробно описаны события, связанные с войной Алексея против Роберта Гюискара, в которых видную роль играли венецианцы. Анна не могла быть свидетельницей этих событий (род. в 1083 г.), но в ее руках были вполне надежные материалы, вследствие чего известия ее имеют значительную ценность. Замечательно, что, несмотря на неприязнь, с которой уже и тогда в Византии относились к Венеции, Анна хвалит венецианцев за ту верность, которую они проявили во время этой войны, — она не замечает, что эта верность диктовалась собственными интересами республики на лагунах.[41] Анна довольно подробно передает содержание знаменитого хрисовула Алексея I и опять-таки не замечает его важного значения и для Венеции, и для Византии. Из ее сочинения мы можем усмотреть также, что уже в XI в. венецианцы целыми колониями обосновались в приморских городах Византии; в Драче эта колония была настолько значительна, что ей отводится Анной руководящая роль в защите этого города.[42] Есть у Анны и другие интересные сведения, касающиеся, например, венецианского флота, мореходного искусства венецианцев, их морской тактики. Все это делает «Алексиаду» полезным источником для истории колониальной и торговой экспансии Венеции.
Киннам посвятил свое сочинение царствованию второго и особенно третьего Комнинов, Иоанна и Мануила.[43] Киннам писал в атмосфере быстро нараставшего раздражения в среде деловых и правящих кругов Византии против Венеции: во второй половине XII в. результаты венецианского «напора на Восток» стали болезненно ощущаться. Киннам говорит о жителях знаменитого города на лагунах с нескрываемым раздражением.[44] Такое его отношение к Венеции делает его небеспристрастным в рассказах о взаимоотношениях обеих государств, но именно это дает возможность проконтролировать венецианские источники, повествующие о тех же событиях. Киннам в своей работе касается всех важнейших событий из истории венецианско — византийских отношений в XII в. от двадцатых до семидесятых годов. Он с негодованием рассказывает о том, как венецианцы мстили «Римскому» государству за отказ Иоанна Комнина продолжить действие договора; заключенного Венецией с его отцом[45]; отмечая, что венецианцы приняли участие в борьбе императора Мануила против сицилийского короля, он считает их действия малоуспешными[46]; стремление Мануила утвердиться в Анконе Киннам объясняет, и не без основания, желанием императора «смутить их великую гордость»[47]; автор правильно объясняет далее крутые меры, принятые императором против венецианцев, желанием отделаться от навязчивых купцов, получивших ряд выгод от царя Алексея[48]; с удовлетворением рассказывает, наконец, о тех неудачах, которые постигли «карательную» экспедицию дожа, предпринятую против Византии в 1172 г.[49] Уже по этому перечню событий, освещаемых Киннамом, можно судить о важности его сочинения для истории венецианской политики XII в.
Меньшее значение для нашей темы имеют сочинения современника Киннама, Евстафия архиепископа Солунского, настроенного резко отрицательно по отношению к Венеции. Его беглые замечания о «морских разбойниках с лагун» не дают в наши руки сколь-нибудь интересных данных, которых мы не могли бы почерпнуть из других источников, и в своем наиболее значительном труде «О взятии Солуни» он даже не упоминает о венецианцах.[50]
В противоположность Евстафию, значение младшего современника Иоанна Киннама, Никиты Акомината из Хон, весьма велико.[51] Никита хорошо был подготовлен к той работе, которая сделала его имя столь известным: он получил хорошее образование, долго проходил чиновничью карьеру и при том в высоких чинах, был трудолюбив и не лишен литературного вкуса. Он долго работал над своим главным трудом, окончательная редакция которого относится, вероятно, к 1206 году.[52]
«История» Никиты Акомината охватывает всю вторую половину XII в. и начало XIII в. Это было как раз то время, когда Венеция прочно заложила основы своего колониального могущества. Так как венецианская экспансия была направлена прежде всего в пределы Византии, то историк последней неизбежно становился и историком роста венецианского колониального могущества. Нет ни одного сколь-нибудь значительного события в этой истории, которого так или иначе не касался бы Никита. Он довольно подробно освещает участие венецианцев в борьбе вместе с Мануилом против италийского королевства норманов
