— Они просрали это дело, — коротко сказал Шейн.
— Можем ли мы процитировать ваши слова, мистер Шейн?
— Напечатайте их самым крупным шрифтом.
Шейн стал подниматься по трапу. Через несколько минут после того, как он взошел на борт теплохода, матросы убрали трап, и несколько буксиров начали транспортировать судно от причала на рейд.
Шейн спросил, как пройти к торговому пассажу на верхней палубе. По пути он ощутил на себе несколько неприязненных взглядов. Пассажиры, судя по всему, были твердо убеждены в том, что плата за проезд первым классом на знаменитом океанском лайнере избавляет их от необходимости лицезреть небритых субъектов, которые тому же спят одетыми.
В небольшом магазинчике Шейн приобрел кучу мелочей, включая такие необходимые вещи, как бритвенные принадлежности и плавки. В своей каюте он переоделся, через стюарда отдал старый костюм в чистку, попросив не обращать внимания на расплывшиеся пятна крови. Затем он выпил рюмку бермудского коньяку, прощального подарка Камерона, и лег спать.
Рыжеволосый детектив решил ехать на «Куин Элизабет» под влиянием внезапного импульса, но имелась и другая причина: ему нужно было подготовиться к встрече с газетчиками из Майами. Уже несколько лет Шейн не путешествовал на теплоходах такого класса.
Проснувшись, он первым делом направился в сауну и провел там пятнадцать упоительных минут. Последовавший за сауной обильный завтрак с лихвой вознаградил его за двое суток вынужденного воздержания от еды. Затем Шейн нырнул в бассейн и плавал там добрых полчаса, наслаждаясь возможностью разрядить накопившееся в мышцах напряжение. Краешком глаза он заметил очень хорошенькую девушку, но про себя решил, что еще не готов к подобным развлечениям.
К шести вечера бутылка коньяка незаметно опустела, и Шейн отправился на поиски бара. Не успел он взять бокал и отойти от стойки, как к нему подсела та самая хорошенькая девушка, которую он видел в бассейне. Она держалась уверенно, словно у них была заранее назначена встреча.
— Как мне сказали, вы и есть тот самый Майкл Шейн? — спросила она.
— Не могу этого отрицать.
— Частный детектив из Майами, не знающий поражений? Я думала, вы совсем рыжий, оранжевый, а вы скорее медно-красный. По всем остальным статьям вы в точности соответствуете описанию. Меня зовут Анна Бладен, и я в восторге от того, что видела вас в бассейне. Но откуда у вас столько шрамов?
— Накопились со временем, — Шейн сделал глоток, коньяку и запил из высокого бокала холодной водой. Девушка придвинулась ближе. Длинные темные волосы свободно падали ей на плечи. Ее руки и лицо были покрыты ровным коричневым загаром, который, однако, не мог скрыть рассыпь мелких веснушек на щеках и на крыльях носа. На ней было простое белое платье и туфли с очень высокими каблуками, такими, что она почти доставала Шейну до подбородка. Она без смущения выдержала взгляд детектива и улыбнулась.
— Я пью «дайкири», — сказала она.
Шейн подозвал бармена и положил купюру на стойку.
— «Дайкири» для леди, Гарри. Возьми свой лучший ром.
В глубине салона прозвучал гонг. Шейн допил коньяк и пошел обедать.
Он сидел в одиночестве за маленьким столиком, пил кофе и курил гаванскую сигару, когда в зал вошла темноволосая девушка. Оглядевшись, она решительно подошла к детективу.
— Мистер Шейн, я отлично поняла ваш безмолвный намек, но мне нужно поговорить с вами, — сказала она.
Шейн покачал головой.
— Нет.
— Но это может заинтересовать вас. Разрешите мне рассказать вам вкратце, пока вы не докурите сигару.
Шейн выкурил сигару лишь наполовину, но поспешно загасил окурок в пепельнице и встал.
— Извините, — сказал он.
— Можно мне заказать вам коньяку? Я знаю, это звучит нескромно, но…
Шейн молча направился к выходу. Девушка осталась стоять у столика.
В кинозале шел легкомысленный фильм. Шейн устроился на заднем ряду. Актеры были полностью одеты, но, судя по взглядам, которыми они одаряли друг друга, постельная сцена могла последовать в любой момент. У исполнительницы главной роли было красивое личико, но не более того. Шейн вздохнул и вернулся в бар.
Перед входом он произвел быструю рекогносцировку: назойливой девицы в баре не было. Пропустив пару бокалов, он завязал с барменом неторопливую беседу. Напряжение постепенно спадало.
