— Сэм, а что дальше?
— Сэм Геллер, — сказал Даймонд.
— Что-то знакомое.
— Сэму не понравились бы ваши слова. В его занятии потеря анонимности означает потерю денег. Он продает излишки с международного рынка оружия — все, начиная от спортивных ружей и кончая танками М-9. Одним словом, старьевщик: если кто-то делает ему предложение, сулящее пятьсот процентов прибыли за один оборот капитала без подоходного налога, он не станет долго раздумывать. Это наша с ним общая черта. Однажды я сорвал ему выгодную сделку. Право было на моей стороне, но Сэм думал иначе, и с тех пор я нахожусь в его черном списке. Он мог послать сыщиков, чтобы шпионить за Дессау и Литтлом — меня озноб пробирает от одной мысли об этом.
— Было ли в конверте письмо? — спросил Шейн, вернув фотографию.
— Записка насчет билетов в театр. Я немедленно связался со своим человеком в Ницце и попросил его уточнить детали, ответ я получил, когда мы зашли на Бермуды. Последний год Анна Бладен была любовницей Сэма.
— Как он выглядит?
— Сэм? Очень спокойный. Красивый, я бы сказал, рост шесть футов один дюйм. Хорошо сложен, волосы темные, поперечная морщина между бровями.
— Может ли наше дело оказаться для него таким важным, что он сам приедет в Майами?
Даймонд задумался.
— При других обстоятельствах я бы ответил «нет». Но я опять перебегаю ему дорогу, и если ему предоставляется случай убрать меня и заработать деньги при нулевом вложении капитала, то я скажу: «да, он мог приехать». У него в крови хэмингуэевский вирус. Летает на собственном самолете, охотится на львов в Кении. А почему вы спрашиваете?
— Судя по вашему описанию, это тот человек, который встречал Анну в Майами.
— Черт побери, Шейн, — возбужденно сказал Даймонд. — В таком случае почему бы нам заодно не покончить с ним? В этом пакете восемнадцать тысяч долларов. Я знаю, вы просили двадцать, но мы не смогли собрать больше. Верните мне бензобак, и я обещаю утроить эту сумму.
— Давайте вернемся к Геллеру. Он охотится только на львов, или люди его тоже привлекают?
— Вы хотите сказать, он был третьим в вашей схватке — вы, Литтл и неизвестный? Я сомневаюсь, чтобы Сэм собственной персоной оказался в том здании, да еще ночью. Зачем, если можно купить услугу за тысячу долларов?
— Кстати, об услугах, — заметил Шейн. — Как же все-таки случилось, что Анна Бладен добралась до Майами?
— Странно, не правда ли? Я знал, кто она такая уже после Бермуд, но у меня был лишь один помощник. Вы, конечно, помните нашу дружескую попытку устранить вас после игры в покер. Устранить, Шейн: это не означает, что мы хотели выбросить вас за борт. Мы хотели спрятать вас в надежном месте на двадцать четыре часа. Потерпев неудачу, мы разошлись. Мой помощник отправился в каюту Анны, он собирался дождаться ее и кое-что выяснить.
— Ну и как, дождался?
— Думаю, да, — сухо сказал Даймонд. — Не могу сказать наверняка, но с тех пор я его не видел.
— Славная девушка.
— Да. Все остальное время она была рядом с Литтлом, а его я тревожить не мог. Он и так уже был на пределе. Одному Богу известно, как бы он себя повел, если бы она не спустилась с ним на пристань и не подарила ему сочный поцелуй на прощание.
— Сколько у вас людей?
— Четверо, но я могу собрать больше.
— Достаточно. Вы доверяете Дессау?
— Я не доверяю полностью никому, кроме себя. А что?
— Я думаю об одном месте в рассказе Литтла. Оно не очень-то подходит к образу невинной жертвы, одураченной злыми контрабандистами, который он хотел создать, но к тому времени он уже не следил за последовательностью своих мыслей. Литтл не отрицал, что Дессау дурачил и других. Он хотел играть главную роль. Он не желал никому подчиняться. Я не хочу посеять недоверие, я просто хочу понять, из чего нам следует исходить.
— Шейн… — нахмурившись, начал Даймонд. Раздался звонок телефона. Шейн сунул под мышку пакет с деньгами и встал.
— Разумеется, теперь вы позволите мне услышать ваш разговор? — осведомился Даймонд.
— Само собой. Мы же партнеры, разве не так?
