Он спас Дая, но, наверное, переоценил безопасность собственного положения — он не ожидал от огромного райта такой изворотливости и скорости.
Выпустив первую стрелу, он тотчас же приладил вторую, которую натянул так, что конец ее уперся в большой палец. Выстрелив, он отбросил оружие и ухватился за ветку, оказавшуюся прямо у него над головой.
Он не знал, попала ли стрела в цель. Медведь не остановился и с ревом мчался к нему. Фон Хорст почувствовал на своих ногах, которые он успел подтянуть, движение воздуха от мощных лап с изогнутыми когтями. Европеец с облегчением вздохнул, осознав, что ему удалось выбраться из казалось бы безнадежной ситуации.
Взглянув вниз, он увидел, что медведь скребет лапой оперение стрелы, торчавшей слева из его груди. Он рычал, но теперь уже не так громко, и изо рта его текла кровь. Фон Хорст понял, что вторая стрела нанесла животному серьезную рану, хотя, может быть, и не смертельную. Эти могучие доисторические твари упорно цеплялись за жизнь.
Медведь с яростью ткнул лапой в стрелу, упал носом вперед, содрогнулся и затих. Фон Хорст предположил, что он вогнал стрелу себе в сердце, но не отважился сразу же спуститься. Он осмотрелся, ища взглядом Дая, но не видел его из-за густой листвы; затем он громко произнес его имя.
— Кто ты? — последовал ответ.
— Люди из Джа-ру звали меня Фон; мы встретились с тобой в малом каньоне. Теперь ты меня вспомнил?
— Да. Благодаря тебе я в тот день избежал смерти.
Я бы не смог тебя забыть. Что случилось с медведем?
Он лежит. Похоже, он мертв, но что же его убило?
— Подожди, пока я не проверю, мертв ли он на самом деле, — предупредил фон Хорст. — Если да, то мы спустимся.
Каменным ножом он срезал с дерева ветку и бросил ее в медведя. Поскольку животное не отреагировало, фон Хорст с удовлетворением решил, что оно мертво, и соскользнул на землю.
Пока он подбирал оружие, к нему с дружелюбной улыбкой подошел Дай.
— Сейчас ты снова спас мою жизнь, — сказал он. — И я не знаю, почему — ведь мы не одного племени.
— Зато мы оба гилоки, — сказал фон Хорст.
Пеллюсидарец пожал плечами.
— Если бы все так думали, в Пеллюсидаре было бы слишком много гилоков, и на всех не хватило бы дичи.
Фон Хорст улыбнулся, подумав об огромных пространствах внутреннего мира с его горсткой обитателей и о переполненных городах мира внешнего.
— На благо гилоков Пеллюсидара, — сказал он, — никогда не доверяй братским чувствам человека.
— Не знаю, о чем ты говоришь, — откликнулся Дай, — но я хотел бы знать, что убило райта.
Фон Хорст показал ему окровавленные стрелы, вынутые им из туши.
— Одна из них попала в грудь и убила его, — сказал он. — Она пронзила ему сердце.
— Неужели эти маленькие кусочки дерева убили райта?! — воскликнул Дай.
— Не без помощи везения, — допустил фон Хорст. — Но если ты воткнешь одну из них в чье-нибудь сердце, он умрет.
— Да, но как ее воткнуть? Ты не сможешь достаточно близко подойти к райту, чтобы воткнуть ее и не быть убитым, а они слишком легкие, чтобы бросать их, как копье.
Фон Хорст показал Даю свой лук и объяснил, как с ним обращаться, пеллюсидарец очень этим заинтересовался. Несколько минут Дай рассматривал его и затем протянул обратно.
— Лучше бы нам уйти отсюда, — сказал он. — Этот райт охотился на равнине. Его подруга может быть где-то поблизости. Если он не вернется, она пойдет на запах и найдет его. И тогда это будет не слишком приятная встреча.
— Куда ты идешь? — спросил фон Хорст.
— В Ло-гар, — ответил Дай. — Я много раз спал на пути из Джа-ру, но еще через три или четыре сна я буду там.
— Три или четыре? — спросил фон Хорст. — Я думал, что нахожусь совсем близко от Ло-гара.
— Нет, — сказал Дай. — Но куда ты идешь?
— В Ло-гар, — ответил фон Хорст.
— Зачем?
— Мне больше некуда идти. Я из другого мира, в который, может быть, никогда не вернусь. Я знаю одного человека в Сари, он был моим другом, но я не смогу найти дорогу в Сари. В Ло-гаре я знаю двоих, которые хорошо ко мне относятся. Я собираюсь просить Бруна принять меня в племя.
— Кого ты знаешь из Ло-гара? — спросил Дай.
— Тебя и Ла-джа, — ответил фон Хорст.
