Квин заорал и попытался вырваться, но кости и мышцы связывали его с машиной. Он попытался оттолкнуть ее от себя, но агрегат уперся в стену дома, и уже не в силах человеческих было его остановить. Во все стороны летели клочья мяса и костей — красно-белый отвратительный дождь. Дереводробилка заглотила всю руку, плечо и наконец голову Квина; тогда только вопли его замерли, но тем явственней слышались треск и мерзкие чавкающие звуки. В кучу переработанной плоти попали также клочки одежды и обуви. Наконец лезвия стали полностью чистыми.
Но, даже потеряв форму, Тварь продолжала существовать. Укия чувствовал, как живые клетки общаются между собой, отчаянно пытаясь принять хоть какую-нибудь форму. Кровь самого Укии обычно превращалась в мышей. Неожиданно он вспомнил, с какой скоростью заросла рука Квина, и осознал, что в его распоряжении всего несколько минут. А он по-прежнему нанизан на штырь и беспомощен, словно экспонат.
Неожиданно он ощутил легкую дрожь. Ренни!
— Щенок? — пришел очень далекий, едва слышный ответ.
— Ренни! Ренни, помоги! Я попал в ловушку. Мне больно. Здесь одна из Тварей Гекса!
— Уже иду, малыш.
Но первыми его нашли Макс и Джаред, которые осторожно продирались сквозь завалы инструментов. Полисмен сразу же уставился на окровавленную стену, гору измельченной плоти и по-прежнему ревущую дереводробилку, а Макс поспешил к другу.
— Вытащи его! — прошептал Укия, указывая на шест. — Быстрее!
— Спокойно, сынок! — проорал Макс, стараясь перекричать шум машины.
Он схватил Укию за руки, чтобы тот успокоился, и быстро осмотрел повреждения. Детектив был явно недоволен обнаруженным. Макс развернулся, выключил афегат, дождался полной тишины и только тогда заговорил:
— Спокойно. Еще не хватало навредить тебе еще сильнее.
Укия поймал только что народившуюся мышь и бросил ее Максу.
— Квин восстанавливается! Он знает, кто я такой.
Макс взглянул на окровавленную стену. Красные пятна стягивались в более объемные формы, они темнели, превращаясь в новые органы. Вот уже билось несколько сердец, легкие втягивали воздух через отверстия.
— Вот черт, а что вообще может прикончить этих ребят?
— Огонь. Кислота, — выдохнул Укия. — Просто вытащи эту дрянь.
— Кислота? — Макс странно хрюкнул и попытался вытащить шест из стены. — Дьявол, он практически насадил тебя на вертел! Джаред, помоги мне сначала освободить его... вот ведь дерьмо.
Кровь уже собралась примерно в тридцать больших кусков. Заметны становились черные крылья и перья, темные глаза, острые клювы, и вот целая стая ворон взлетела в воздух. Орущая туча закрыла небо, несколько минут они злобно кружили над головами, готовясь к нападению.
Укия зашевелился, пытаясь освободиться самостоятельно. Макс резким движением отогнал ворон и с силой потянул шест. Неожиданно показался Ренни — со зловещей ухмылкой и целым складом оружия. Одну обойму он разрядил в сторону птиц, заставив их удалиться с громким недовольным карканьем.
— Они ушли, — прошептал Укия, не веря глазам своим.
Обычно Онтонгарды дрались насмерть. Ренни уловил его мысли и покачал головой.
— Природные инстинкты очень сложно преодолеть, — объяснил вожак Стаи. — Чувство самосохранения изначально заложено в ДНК вороны; мне удалось их отпугнуть, потому что он еще не успел связать все их реакции. Нам лучше исчезнуть, пока не прибыло подкрепление.
Вторник. 31 августа 2004 года
Скобяная лавка Циммермана. Пендлтон. Орегон
Джаред отошел проверить, как там Кэссиди, и вскоре вернулся, принеся с собой комплект первой помощи. К тому времени Макс и Ренни уже сняли Укйю с шеста.
— С Кэссиди все нормально. Мне пора ехать. Если Укия выжил после того, что было с Волшебным Мальчиком, он и сейчас справится, так?
— Только если мы не подпустим к нему Квина и Броди, — пробурчал Макс, укладывая друга на горизонтальную поверхность.
Ренни положил окровавленный шест на полиэтилен, чтобы кровь стекала и не терялась. Из раны сочилась алая струйка, и вместе с ней из организма уходили силы. Чем дольше Укия обдумывал произошедшее, тем сильнее становилась его растерянность.
Куда Квин так быстро исчез?
