Сэм потрясенно помотала головой.
— Что за ирония! Ради блага многих эта штука паразитирует на благе одного. Обычно это считается положительной чертой.
— Из-за нее-то с Онтонгардами так трудно бороться, — вздохнул Макс.
Укия показал Максу, как отвинтить внешние болты и разобрать сломанные части станции, чтобы добраться до единственно нужной. Макс работал и ругался сквозь зубы. Наконец его глазам предстал тонкий, странно изогнутый аппарат.
— Я видел Гекса. На вид он был вполне человекообразен! Боже мой, да как хоть сколько-нибудь гуманоидная раса могла изобрести такое? Не сказал бы, что у меня толстые пальцы, но мой едва пролезает в дырку, чтобы нажать на рычаг. А подцепить его я могу только двумя средними пальцами. У них что, нет никаких представлений об эргономике?
Укия на миг оторвался от компьютера.
— А, вот ты о чем! Это изобрели гаххи. У них вместо пальцев щупальца.
— А почему Онтонгарды не адаптировали прибор под себя? — спросила Сэм.
— Онтонгарды оценивают себя в масштабе, слишком мелком для человеческого восприятия, — ответил Укия. — Может, следующая раса «хозяев», чьи тела они решат занять, снова окажется обладателями щупальцев? Так что им до этого нет дела.
Аппарат повторного упорядочения оказался слишком велик, чтобы вынести его целиком. Укия обыскал корабль, но запасного выхода не нашел. Множество пробоин, выходящих наружу, были слишком малы даже для того, чтобы выкарабкаться через них самому. Пришлось разобрать аппарат на три части, завернуть их в мягкую упаковку, которую захватил с собою Макс, и переправить наружу через гранитный камин. За ними последовали силовые коннекторы и переносные гидрофузионные генераторы энергии. Макс предположил, что их друзья могут воспротивиться идее спасения, на что Укия молча продемонстрировал ему два целехоньких генератора статического поля и уцелевшие части еще трех таковых.
— Это все? — спросил Макс, когда Укия выкарабкался из дыры после завершающего рейда за приборами.
— Все, кроме Онтонгардов. — И Укия снова завалил отверстие камнями.
Сэм помогала по мере сил.
— А как мы собираемся найти Алисию, Зою и Крэйнака? ФБР заодно с полицией, помнится, всю страну вверх дном перевернули в поисках Бродиса и Квина!
— Онтонгарды избирают для укрытия места, известные людям, в чьих телах они поселились. Они не любят неизвестности. Обычно Онтонгарды следуют привычкам «хозяина».
Макс тихо выругался.
— Черт, мы же даже не знаем, кто такие остальные Онтонгарды! Их же, наверное, не одна дюжина...
— Если мы сможем вычислить, в чьи тела они подселились, то их без труда отыщем, — ответил Укия.
— Ну-у, — протянула Сэм. — Жертвы пожара и те, что утонули, скорее всего и похищены. Так что, возможно, в результате мы имеем целые семьи Онтонгардов — Броди, Уэлш, Ландин...
— Уэлш и Ландин. — Макс в раздумье потер лоб. — Где-то я видел эти имена, помещенные в едином списке...
— Карл Ландин и Сонни Уэлш оба утонули в конце июля, — сообщила Сэм. — Но что-то не припомню, чтобы я тебе раньше об этом говорила! Времени было мало — между всеми этими перестрелками!
— Они — дальние родственники, — продолжал хмуриться Макс.
— Об этом я ничего не знаю, — покачала головой Сэм.
Макс похрустел пальцами и склонился над багажником «блейзера».
— Я знаю, где я видел эти имена! Вот здесь! — Он вытащил наружу фотокопию «Смерти Магии», перелистал несколько страниц и коротко расхохотался. — Здесь не без Алисии! Все они — родственники Брыкающихся Оленей. Онтонгарды опускаются до обзаведения родословной.
По неизвестной причине автор включил в записи генеалогическое древо, берущее начало в клане Брыкающихся Оленей. Как ни странно, Волшебный Мальчик был из оного полностью вырезан. Зато Джей был вписан в родословную. Когда генеалогия доходила до Джесса, в ней оставалось не так уж много имен Брыкающихся Оленей.
Вот оно, богатство, заключенное в кровном родстве!
Сэм нахмурилась.
— Но здесь нет Броди! И Бриджес — а это девичья фамилия Вивиан!
Макс внезапно с шумом втянул воздух сквозь зубы. Его неожиданно осенила догадка.
— Автокатастрофа! Наверняка пострадавшим делали переливание крови!
