— Кресс-ент, и нет, ничего нет. Что с вами происходит? — Она переступила с ноги на ногу и сжала одежду покрепче. Нельзя позволить этим троим заманить ее в центр их мерзкого маленького круга.
Интуиция никогда не подводила — иначе, зачем она связалась с незнакомцем? — как, возможно, и сейчас.
Кто знает, вдруг, присоединись она к этим тупицам, все кончилось бы плохо. Ее интуиция очень хороша, но будущее предсказывать не может.
— Ограбили слепого парня? Ну, или попытались. У вас даже это не получилось.
— Рот закрой, — грубо сказал Ник. Это был высокий, тощий и неестественно бледный молодой человек с пробивающимися усиками и шрамом поперек левой щеки. — У нас все было под контролем.
— Уверена, так и есть. Пока.
Джимми, второй дебил, схватил Крессент за локоть и остановил.
— Ты не возьмешь нас туда с собой? — спросил он. Тон был спокойным, но ее не одурачишь. — Держу пари, что такая симпатичная задница уже получила ключик.
По сути, так и есть. О чем она, естественно, не скажет.
— Забудь об этом, — сказала она, пытаясь вырвать локоть. — И, вообще, вы, трое, отвалите, пока я не потеряла терпение. Поверить не могу, что когда-то вас жалела.
— Жалела нас? — помрачнев, отозвался Ник. — Пожалей себя. Потому что, когда мы закончим, ты больше не будешь такой хорошенькой.
— Это уже слишком. Во имя всего святого, Ник, ты же ходил в частную школу, пока родня тебя не вышвырнула.
Ник покраснел — ему не хотелось, чтобы напоминали, что он не родился на улице, — но улыбка Мари стала еще шире, если только это возможно. Крессен подумала, что у этой мадам весьма шапочное знакомство с зубной пастой.
— Мы можем это облегчить… — начала было Мари.
— О, вот только избавьте меня от ваших бандитских клише. — Крессент была скорее раздражена, нежели напугана, что уже, посчитала она, кое-что. Она оказалась полной дурой, вернувшись сюда… и для чего?! Чтобы Дрейк не увидел приют? Кого заботит, что он подумает? В колледже она не играла бы в мяч [6], если бы больше не доверяла интуиции и смирила гордость.
Другая рука Джимми — одна все еще крепко удерживала за локоть, — словно нечто паукообразное метнулась вперед, ухватив ее сосок. И стала щипать его. Сильно. Крессент оставалось либо бросить в грязном переулке одежду и сбежать, либо остаться стоять.
Она осталась. Никогда, даже через тысячу лет, она не покажет этим троим, что ей больно.
— Прекращай это дерьмо, — сказала она сквозь крепко стиснутые зубы. — Или вы, мудаки, думаете, что, запугав, заставите меня изменить свое мнение? — Она посмотрела на Нико, ожидая, что тот отзовет своего пса.
Джимми заржал, Мария ухмыльнулась, отчего глаза у Крессент увлажнились, и только она решила швырнуть одежду и оттолкнуть Джима, как тот буквально отлетел от нее.
Она мельком увидела пару больших рук, обхвативших Мари и Ника за основание черепа и стукнувших их лбами друг о дружку. Прозвучало это ужасно, словно дыня шмякнулась на пол.
И перед ней появился Дрейк. Хмурый, как всегда.
— Я уже говорила, — сказала она, вытаращившись на него, — что для слепого парня, ты двигаешься слишком хорошо?
— Несколько раз. — Он отодвинул ее скрещенные руки, задрал футболку, потом опустил чашечку лифчика, чтобы осмотреть ее сосок. Это было потрясающе и очень приятно. Она напомнила себе, что он доктор, и ее сосок, наверно, шеститысячный, который он увидел за год.
— Он немного покраснел, — сказал мужчина, спустя какое-то время. Дрейк так близко наклонился, что дыхание коснулось набухшего пика, отчего Крессент стала переступать с ноги на ногу. Внезапно шорты, приятно раздражая, показались слишком тесными. — Но не думаю, что будет синяк.
— Как… — Во рту почему-то стало сухо, и девушка закашлялась. — Как ты определил, что он покраснел?
Он не ответил. Вместо этого, откинул волосы с ее глаз.
— Если ты еще раз посреди ночи прокрадешься из моего дома, — сказал он весело, — я тебя побью.
— Нет, ты этого не сделаешь.
Дрейк вздохнул.
— Нет. Не сделаю.
— Дрейк, я серьезно. Зачем ты заботишься обо мне?
Он снова вздохнул.
— Потому что забочусь.
Потом потянул ее, заставляя приподняться на цыпочки, и с силой поцеловал.
