«Да человек ли это?» — подумал капитан, содрогнувшись от неприятного, поразившего его воспаленного взгляда живой мумии с каменным лицом.
Оставшиеся в живых последние пять пассажиров больше не уходили к себе в каюты, засыпая прямо в салоне, в тяжелых угрюмо-темных креслах. Зная, что обречены, они напивались вдрызг, требуя расправы над экипажем, бессильным сменить траекторию полета на приближающемся к цели корабле, а также выражая недоумение по поводу бездарности и неспособности врача что-либо предпринять в условиях «космической эпидемии». Кроме всего прочего в их несчастные, одурманенные алкоголем головы закралось подозрение в связи с целостью и невредимостью офицерского состава корабля. Толкуя о космических пиратах и бесследно канувших в просторах вселенной кораблях, они предположили, что капитану и всем остальным пассажирам была подмешана в мандариновку порция убийственного, лишающего рассудка порошка. Решив, что близится расправа с ними, они попытались захватить штурмом рубки капитана и автопилота и в итоге, обессиленные и потерявшие всякую надежду, отказались есть и пить, безумно надеясь долететь живыми до конечной цели, ибо до нее оставалось всего трое суток пути.
Пожалуй, только одному красноглазому было уютно и спокойно на корабле. Посасывая мандариновку, он внимательно оглядывал оставшихся, как волк в овчарне, словно угадывая очередную жертву.
Неотрывно наблюдая за ним, капитан увидел, что на этот раз красноглазый явно преследует взглядом молодого человека, сидящего напротив. При всей напряженности позы и непрестанно сверлящем взгляде лицо красноглазого оставалось мертвенно-холодным и лишенным какого-либо выражения.
Заметив, что гипнотизируемому плохо, капитан с бьющимся сердцем напряг зрение. Юноша побледнел и вдруг, схватившись за горло, оглянулся вокруг, словно призывая на помощь. Красноглазый напрягся, врастая в кресло и продолжая сверлить несчастного взглядом. Через мгновение, корчась и хрипя, юноша привстал и, медленно обмякнув, сполз в кресло.
Как и предполагал капитан, красноглазый не пошевелился. Гримаса брезгливого покоя и безучастия оставалась у него на лице в течение всего времени, пока он следил за страданиями жертвы. Убедившись, что юноша мертв, красноглазый облегченно расслабился и отвернулся.
Леденящее жилы открытие повергло капитана в бессильную ярость и недоумение. «Да человек ли это? — мысленно повторил он снова, скрипнув зубами, — уж не дьявол ли во плоти господствует в этих чертовых закоулках на краю света?»
Приказав схватить красноглазого, капитан надел тонкий бронезащитньй скафандр и, вооружившись до зубов, приготовился к встрече с оборотнем.
Однако схваченный и доставленный членами экипажа человек, похоже, вовсе не собирался сопротивляться. Кажется, он был ранен в схватке и нокаутирован почти до бесчувственного состояния. На его шее виднелась не то ссадина, не то… Присмотревшись, капитан застыл на месте, только теперь различив, что холеная алебастровая кожа господина с чеканным профилем сделана из пластика, а сам он — не что иное, как тонкая, тщательная подделка под человека.
Резко зацепив край отогнувшегося пластика на месте кажущейся ссадины, одним рывком капитан обнажил шею и лицо господина, и взорам ошарашенного экипажа открылось нечто сверхъестественное. Перед ними предстало неизвестное существо с кроваво-красной блестящей плотью, ядреной и зернистой, как плод ошкуренного граната. Безрогое, с полым поперечным отверстием на месте носа, оно имело два красноватых, подобных человеческим глаза и несколько гладких, мягких шипов на плоском маленьком черепе.
Жгучая ненависть, холод и презрение мелькнули в остром, как бритва, взгляде оборотня, и он просипел несколько слов, в которых послышались угроза, а также выражение проклятий и ругательства.
— Что он говорит? — выдавил белый, как смерть, капитан. — Кто ты? — обратился он к чудовищу, отлично понимая, что перед ним либо регент преисподней, либо инопланетянин, враждебное человеку существо с враждебной планеты.
— Я… с Брандуквазароэ, — помедлив, невнятно произнес инопланетянин резким металлическим голосом. — Вы называете нашу планету Геммой, не так ли? Вы рассчитываете встретить на ней своих собратьев-колонистов и новые города землян? Х-х-х, — подобие смеха, отраженное на гранатовом лице брандуквазароэльца, напоминало гримасу плача. — Так вот знайте, что ни одна живая человеческая тварь, не считая первой экспедиции, еще не коснулась тверди моей планеты, ни одна!!! Несколько пустых светолетов с трупами во главе с подобными мне смельчаками — вот все, что долетело с вашей убогой Земли к нам за последние двадцать лет, — сняв перчатки и обнажив свои паукообразные руки, инопланетянин понизил голос. — Первые люди были приняты нами как боги по закону гостеприимства нашей звезды, но они продолжали вести себя как боги, перестав быть гостями. Они занесли в атмосферу опасный для нас вирус, выменяли на безделушки у наших правителей эликсир здоровья и долголетия, разрыли наши недра и кладовые, сожгли ценные породы деревьев и священных кустарников, нагромоздили нелепых построек и передали на Землю приглашение другим людям лететь и владеть всем тем, что принадлежало нам. Все они остались лежать под нами, навеки погребенные в обломках своих деревянных храмов… — Инопланетянин сжал свой сухой восьмипалый кулак. — Я внушил смерть всем пассажирам на вашем светолете! Теперь, когда я увидел всех членов экипажа и нового капитана, я внушу смерть и вам. Еще один светолет, наполненный трупами, засияет под звездами наших городов, как страшный памятник поверженным вандалам. Люди не оценили интеллекта и доброты аборигенов. Они приняли их скромность за низшую ступень развития и погубили себя своим невежеством. Земля грозит нам нашествием, однако среди нас всегда найдется отчаянный малый с острым умом и бесстрашным сердцем, готовый отправиться на Землю, чтобы, облачившись в шкуру человека, приглядеть за вашими стартующими светолетами в случае опасности. Ни один, запомните, ни один человек не улетит от нас живым!
