— С твоим-то обжорством, не уверен, что ты меня переживешь… — бормочет Ян себе под нос. — И я уверен, Старки не фанат шлепания задниц, как у мамонта, — я практически выплевываю следующий глоток кофе. Мои глаза широко раскрыты, пока я таращусь на него.
— Боже, Ян, ты больной, больной чувак, — говорю я, вытирая рот салфеткой. Он весело пожимает плечами, довольный, что постебался надо мной. Затем он хватает мое лицо, смачно и долго целует меня в щеку и улыбается. Я фыркаю, кривлю губы и с намеком на улыбку хмурюсь на него. — И оставь Старки в покое!
Джош спрашивает у Яна что-то насчет съемки. Я очень рада, что «внимание» Яна отвлекли от меня.
Пока я наблюдаю за видом океана с открытой террасы, их разговор растворяется на заднем фоне. Долгое время я восхищаюсь раем, в котором нам посчастливилось оказаться, пока громкий голос Яна не возвращает меня к столу.
— … и это исследование о том, как «Прозак» (Прим.: «Прозак», лекарственное средство, антидепрессант.) может повредить мозг после длительного приема. Поэтому я спрашиваю, что же нам осталось?
Джош кивает, увлеченно уставившись на Яна. Мне кажется, ему понравится любая чушь, вылетающего из пухлого рта Яна. Почему-то мне кажется, что он даже не слушает. Насколько мне известно, он занят, представляя Яна во всех сексуальных позициях, известных человечеству. У меня появляется ощущение, что эта поездка медленно сотрет границы босс-работник. Я проверяю время.
— Ребят, нам пора.
Место для съемки находится на девственно белом песчаном пляже с чистыми лазурными волнами.
Я наблюдаю за Яном с одного из режиссерских стульев, предназначенных для всех членов команды, кроме фотографа и его ассистента. Кроме тех людей, которые на самом деле работают.
Над Яном работают визажист и стилист, но не уверена, будет ли от них польза, учитывая, что на Яне будут только маленькие черные плавки.
Я смотрю на него с обожанием. Мой Ян — потрясающая модель с идеальной стройной фигурой, экзотическими чертами лица и мощной энергетикой. Джош садится рядом со мной, надев солнечные очки. Вскоре к нам присоединяются остальные участники нашей маленькой команды.
Ассистент фотографа делает замеры с помощью фотомера рядом с Яном. Когда он заканчивает, то делится ими с боссом, потом они оба настраивают оборудование. Визажист проходится по уже, чересчур идеальному, загорелому лицу Яна пушистой кисточкой, и фотограф разворачивает бейсболку на голове козырьком назад и говорит:
— Окей, народ, начнем наше шоу. Все займите свои места, — он поднимает свой «Никон» к глазам, предупреждая Яна, что сделает несколько пробных снимков.
Мы все наблюдаем, как Кайл, фотограф, дает инструкции Яну, что делать для фото. Внезапно Ян становится потерянным. Это не остается незамеченным для группы, наблюдающей за ним, и я съеживаюсь от его очевидного напряжения. Я отчаянно начинаю думать, чем ему помочь, но именно Джош начинает действовать. Он встает позади Кайла и обращается к Яну:
— Ты знаешь, о чем летняя обложка, Ян? О сексе и веселье.
Ян поворачивается к нему и в награду получает робкую улыбку, будто в этом кусочке рая они лишь вдвоем.
— А ты знаешь, что такое секс и веселье? Это белый песок с голубым морем и ты, дорогой.
Улыбка Яна растягивается шире. У меня падает челюсть от такого публичного выражения нежности и очевидной связи между ними. Джош продолжает, не обращая внимания на остальных.
— Ты, Ян, обнаженный, блестящий, соблазнительный, загорелый и недоступный. Они должны смотреть на тебя и представлять, как ты будешь ощущаться под их руками в постели. Твой запах, твое тепло, твоя кожа. Но помни, ты — Святой Грааль, Ян. Они должны боготворить тебя издалека, лишь смотреть на тебя, ближе им не подобраться. Это обложка, кричащая, что это лето, свобода, и все возможно.
Такое ощущение, что эта речь была совсем не о летней обложке, а о том, что творится в пошлой голове моего босса, когда он думает о Яне. Тем не менее, это магия — Ян расслабился от подбадриваний Джоша и начал подавать нужный материал.
— Ян, посмотри направо в камеру, — приказал Люк, ассистент Кайла, ободренный позитивной сменой настроения Яна. — Другое право…
