– Верю. – Ее пальцы прошлись по его щетине. – А вот поди ж ты, мне не верил. Ты никогда мне не верил.
Он заставил себя отстраниться. Если она погладит его шрамы, у него не хватит духу ее отпустить.
Люк задержал дыхание, а потом попытался все объяснить.
– Я бы сказал тебе о Гарри. – Он запнулся. – Но меня так взбесило то, что ты продолжала жить с ним! Почему, черт возьми, ты от него не ушла?
Эбби вздохнула:
– Были причины.
Люк замер.
– Ты его любила?
– Не думаю, что я вообще когда-либо его любила, – печально констатировала она. – Но он нравился моей матери, а я доверяла ее мнению.
– Ну а потом?
Ее рука вспорхнула по его волосам, дыхание участилось. Нервы Люка походили на натянутую тетиву.
Эбби нервно сглотнула, ее словно что-то подталкивало продолжать.
– Наверное, мама считала, что он будет обо мне заботиться. У него была хорошая работа, прекрасная квартира. Гарри старался не вызывать у нее подозрений.
Люк взял ее руку в свою и положил к себе на колено.
– А когда он начал над тобой издеваться? – мягко спросил он.
– Ох! – вырвалось у Эбби. – Теперь ты мне веришь?
– Я давно почуял неладное. – Он поглаживал ее костяшки пальцев. – Даже той ночью в баре я заметил у тебя на шее синяк. Но до сих пор не понимаю, почему ты не бросила мужа.
– А ведь ты никогда и не спрашивал об этом, – пробормотала она.
– Может, не хотел знать ответ, – признался Люк. – Всякий раз, представляя вас вместе… Дьявол!
– Через два года после нашей свадьбы моя мать серьезно заболела, – поспешно прервала его Эбби. – К тому моменту я уже поняла, что из нашего брака ничего не выйдет, но маме нужен был постоянный медицинский уход, а моей зарплаты не хватало ни на приходящую медсестру, ни на больницу. Гарри сказал, чтобы я ни о чем не волновалась. Он возьмет все на себя.
– И он все оплачивал?
Эбби кивнула.
Люк потрясенно уставился на нее:
– Почему же ты мне не сказала?
– А когда? – Эбби выдернула руку. – Когда ты первый раз пришел в кафе и стал сыпать в меня обвинениями? Или потом, когда заявил, что никогда бы мне не доверился, хотя до этого мы занимались любовью?
Люк насупился.
– А как насчет того вечера, когда ты пригласила меня в бар? Можешь как-то это объяснить?
– О, разумеется, – всхлипнула Эбби и вскочила, приглаживая волосы дрожащими руками. – Интересно, как бы я это сформулировала? – Она посмотрела на него через плечо, и ее лицо исказила боль. – Что-то вроде: «Кстати, Люк, должна сообщить, я замужем. Мой супруг меня бьет, но он согласен оплачивать лечение моей матери, если я буду держать рот на замке»? Да, прямо вижу твою реакцию!
Люк больше не мог ее слушать. Схватил ее за руки и снова притянул к кровати, обхватил рукой ее шею и приблизил голову к своему лицу.
– Прости, – твердил он ей в губы. – Прости! Какой я был дурак! Ты когда-нибудь простишь меня?
Он услышал, как она затаила дыхание, но не отодвинулась. Встреча, начавшись как расплата за его прошлые грехи, перешла в жесткую атаку на чувства. Прошло много недель с тех пор, как он последний раз держал в объятиях Эбби, но она устроилась так уютно, что ему не хотелось ее отпускать.
Несмотря на боль в руке, он положил ее спиной на простыню и накрыл своим телом. Мягкая ткань штанов совсем не скрывала эрекции, и Эбби ощутила твердость его члена между своих бедер.
Рука Эбби дотронулась до пульсирующего ствола и скользнула в штаны.
Она обхватила его пальцами. Сердце Люка подскочило.
Он хотел ее. Хотел быть с ней. Не только сейчас – всегда. Имеет ли он право на такие чувства?
Нет!
Люк понял, что скоро у него не останется ни капли уважения к себе. Он отвернулся. Эбби пришлось убрать руку. Несколько секунд он просто лежал, пытаясь успокоиться.
Наконец дыхание выровнялось, и он сел. Взяв костыль, поднялся и медленно побрел к комоду.
На этот раз ему удалось открыть нижний ящик, и он достал оттуда стопку бумаг в зеленой пластиковой папке.
Развернулся и пошел обратно, но не к постели, а на свое прежнее место возле окна.
