Захлопнув тяжелую дубовую дверь, Блэйз повернул ее к себе лицом.
Его сияющие глаза несколько раз оглядели ее с головы до пят:
– Ты так прелестна в розовом, – восхищенно прошептал он, и ее бледные щеки зарумянились.
Крисси попала в плен пожиравших ее синих глаз. Она растерялась:
– Я… я д-должна… я должна…
– Блэйз? – прервал их другой голос.
Отпустив руки Крисси, Блэйз обернулся:
– А ты каким образом оказалась здесь?
Элайн вздрогнула как от удара хлыста, ее ли кующая улыбка потухла. Однако она быстро пришла в себя:
– Я уже. давно дожидаюсь вас, дорогие мои. Я уже целый час торчу в мрачной холодной часовне. Надеюсь, ты, Блэйз, по достоинству оценишь то, через что мне пришлось пройти, чтобы принести вот это…
Крисси застыла на месте как соляной столб. Элайн протягивала Блэйзу сложенный пополам документ. Проигнорировав ее жест, Блэйз крепко сжал руку Крисси и попытался обойти Элайн.
– Это свидетельство о рождении Рози, я, действительно, думаю, что тебе стоит взглянуть на него. – Элайн буквально всучила бумагу ему в руку.
У Крисси уже подкашивались колени. Элайн опередила ее и первая нанесла удар, но как… как? Как она могла узнать, когда родилась Рози? Как она догадалась, что Рози их с Элайн сводная сестра?
– Этот ребенок – точная копия Денниса Каррутерса! – Элайн смерила Крисси уничижительным взглядом. – Мне пришлось совершить поездку в Лондон, чтобы доказать это. Я знала имя адвоката, который помогал Белл уладить дело о разводе. Она обращалась к нему за советом, когда Денниса арестовали. Я сообщила ему, что Белл умерла, а я пытаюсь разыскать свою младшую сестру, которая присматривает за ребенком нашей матери. Этот аргумент моментально сработал. В деле у него хранилась копия свидетельства о рождении Рози, так что он сделал для меня фотокопию.
Но Крисси уже не слушала Элайн. Она наблюдала за реакцией Блэйза. Время, казалось, остановилось для нее, когда она смотрела, как он разворачивает свидетельство. Его пушистые ресницы скрывали от нее его взгляд, брошенный на документ. И все же по его мигом побледневшему лицу Крисси поняла, что новость ошеломила его.
Время вновь понеслось с привычной скоростью. Его точеный профиль казался словно высеченным из мрамора.
– П-пожалуйста, п-прости м-меня, – судорожно прошептала Крисси, с ужасом понимая, что стала причиной такого потрясения. Она не могла утешить себя даже тем, ради чего пошла на столь чудовищную ложь. Теперь уж Элайн непременно сделает аборт…
– Ну как? – усмехнулась Элайн, всем своим видом показывая, что одержала победу.
Слезы текли по лицу Крисси, а Блэйз буравил глазами каменные плиты пола. Она была готова сквозь землю провалиться от стыда и отчаяния. Блэйз так привязался к Рози, поверив, что она его дочь… Теперь он считает, что Крисси солгала ему, чтобы вынудить его жениться на ней. Какой позор.
– Ах, милые леди! Вы обе проявили себя не самым лучшим образом. Впрочем, уже поздно менять курс корабля. Поймайте-ка одного из тех ребят-репортеров, которые пытаются вломиться в здание…
– Блэйз, опомнись! Неужели ты не понимаешь, что тебя одурачили! – закричала Элайн.
Испуганная Крисси во все глаза глядела на пожилого человека, в облачении англиканского епископа, идущего им навстречу из глубины храма.
Блэйз смотрел только на Крисси, никого другого он не видел. Его глаза были похожи на бездонные синие озера, О Боже, какой, видимо, гнев обуревает его. Ну что ж, пусть ударит ее, если хочет. Она заслужила его ненависть!
Органная музыка звучала чисто и прекрасно в оглушающей тишине.
– Итак, свадьба отменяется, – провозгласила Элайн.
Блэйз элегантно повернулся к ней, и вдруг на его лице просияла обезоруживающая улыбка.
– Разве? – произнес он вкрадчивым голосом, так что Крисси едва уловила смысл этого слова. – Впервые в жизни я безумно влюблен, Элайн, так что ничьи слова или действия не смогут изменить моего решения.
Прикрыв от смущения глаза, Крисси вздрогнула от неожиданности, когда его пальцы словно стальные тиски сжали ее локоть.
– Итак, начнем! – обратился Блэйз к епископу.
– Но… н-но мы не можем! – недоверчиво прошептала она, когда он уже тащил ее к алтарю следом за крестным, вышагивавшим величественной походкой по устланному коврами проходу между рядами кресел.
