— Ну так что же от меня требуется? — спросила Дина, и момент истины был упущен.
— Всего лишь находиться здесь весь день. Мы провернем это дело вместе.
— О да! — сказала она. — Ван, мне это понравится!
* * *
Это понравилось им обоим. Было бесконечным удовольствием находиться на молчаливой фабрике, где между тихими машинами в потоках солнечного света танцевали миллионы пылинок.
Ван заехал за ней в девять утра в первый понедельник каникул. Его отец уехал накануне, и Ван припарковал свой «ягуар» на место отцовской машины. И хотя никто, кроме Дины, этого не видел, это помогло ему почувствовать себя главой фабрики.
Он отпер дверь своим ключом, и они вошли. Все системы снабжений отключались на каникулы, не было даже воды. Но они слишком хотели заняться работой, чтобы отвлекаться на это сейчас.
Три дня они работали не отрываясь. Сначала дела шли отвратительно, ничего не получалось, они бегали от эскизов к станку и обратно — сандалии разваливались! Но с каждым днем работа налаживалась, сандалии стали стильными, подтверждая мысль Дины, что их смогут носить и мужчины, и женщины. Ван, который сделал прогулочные туфли на свою ногу, надел их и отправился пройтись по фабрике, а потом к стоянке автомашины.
— Знаешь, что я думаю? — спросил он у Дины.
Она подняла голову, продолжая пришивать ремешок к одной из сандалий.
— Я думаю, что мы должны испытать их на холмах Шотландии у озера Дистрикт — ты ведь упоминала о нем. Теперь настала пора отдыха.
Он заметил, как покраснели ее щеки. Потом она сказала тихим, приглушенным голосом:
— Ты имеешь в виду, что едешь отдыхать?
Он решил, что она его неправильно поняла.
— Не только я, — объяснил он. — Ты тоже. Куда бы ты хотела поехать?
И он увидел, увидел эту замечательную счастливую улыбку. Улыбку радостную, удивленную и немножко недоверчивую.
— Я?
— Да, ты. Почему нет? Ты заслужила отдых!
Улыбка внезапно погасла.
— Но я не могу себе этого позволить.
— Тебя разве кто-нибудь просит платить? Ну, куда пожелаете?
— Эксмур, — сказала она. — Долина Дун. Я хочу увидеть церковь, где была застрелена Лорна.
Он засмеялся:
— Это всего лишь легенда.
— Может быть. Но я всегда хотела побывать там.
В этот момент он был готов отвезти ее хоть на край света.
— Хорошо, — сказал Ван. — Эксмур. Когда ты будешь готова?
— В любое время.
— В таком случае, — сказал он, не давая ей времени передумать, — едем сегодня.
Он позвонил из кабинета, заказал комнаты в отеле в Минхед — воротах Эксмура, завез ее домой, дал час на сборы и в срок вернулся за ней.
— Я думаю, что миссис Брукс не одобрит меня, — говорила, улыбаясь, Дина, пока Ван убирал ее чемодан в багажник. — Она думает, что я женщина легкого поведения.
«Ею ты и станешь, если я смогу приблизиться к тебе», — подумал Ван с долей мрачного юмора.
— Не обращай внимания, — произнес он вслух. — Она всего лишь недалекая немолодая тетка.
Дина опять улыбнулась:
— Да, точно.
Сейчас, думал он, она впервые за все время их знакомства полностью расслабилась. Он воспрянул духом. Может, вдалеке от знакомого и привычного окружения загадка по имени Дина раскроется, и они станут более близкими людьми.
Отель располагался на Северном холме, с которого открывался вид на дикие прекрасные просторы Эксмура и голубую широкую бухту. Они приехали поздно, успели лишь пообедать в ресторане, где столы были накрыты крахмальными скатертями, приятно тяжелило руку старинное столовое серебро и сверкал хрусталь. Они наблюдали за закатом до тех пор, пока солнце не утонуло в море. Ван не предпринял ни малейшей попытки приблизиться к Дине этой ночью, не мешал ей полностью погрузиться в романтическое настроение, к которому так располагала здешняя обстановка.
На следующий день они завтракали в том же огромном зале, и Дина поглощала с волчьим аппетитом и засахаренные фрукты, и ветчину, и вареные яйца, и тосты, и мармелад, и кофе. Ван, привыкший к тому, что во всех ресторанах, куда он возил Дину, она ест, как птичка, был удивлен ее аппетитом. Он заметил, что она пополнела за последнее время. Неужели она не замечает, что поправляется с каждым днем?
После завтрака они поехали в Эксмур. Дина, не отрываясь, с неподдельным восхищением смотрела на не менявшуюся веками картину: причудливые переплетения деревьев, пересекавшие лес стремительные потоки и повсюду мох — одновременно нежный и мощный; зеленый, бурый, красный. Ван чувствовал, как что-то мягкое и теплое просыпается в нем, когда он смотрит на Дину. И вновь, как и тогда, когда она впервые вошла в его кабинет, возникает желание сделать ей что-нибудь приятное.
