— Я умею хранить тайну.
— Я знаю. Ты бы не работала там, где сейчас работаешь, и не была бы здесь со мной, если бы не умела этого. — В его тоне почувствовалась угроза. Казалось, он говорил: «Нарушишь тайну — тебе не поздоровится». — Этот человек, по крайней мере он так утверждает, — сын Дины.
— Что? Я не знала, что у Дины есть сын.
— Никто не знает. Поэтому я хочу, чтобы ты держала язык за зубами. Дина родила, когда была совсем молодой. В то время незаконнорожденный ребенок — это был большой стыд. Его усыновили сразу после рождения, мы с Диной поженились, и прошлое кануло в Лету. А теперь объявился этот молодой человек и утверждает, что он и есть тот самый ребенок.
— Откуда ты знаешь, что он говорит правду? — спросила Роза.
— У него есть копия свидетельства о рождении. Конечно, в наше время можно его купить — Бог знает, почему закон позволяет такое. Во всяком случае, я попросил его не беспокоить Дину. Он уехал обратно в Шотландию. Он водолаз в береговой охране, насколько я понял, он не вернется. Так что, прошу тебя, Роза, ты никому не скажешь?
Роза устроилась поудобнее, опершись на плечо Вана. Она с трудом верила — у хладнокровной, безукоризненной, совершенной Дины был незаконнорожденный сын. Но гораздо более невероятным было то, что он появился здесь и она видела его своими собственными глазами. Она старалась вспомнить, как он выглядел. Ей не бросилось в глаза его сходство с Диной, но с какой стати он должен быть очень похож на нее?
Она вспомнила слова, которые невольно подслушала.
— Так значит, Дина не хочет его видеть? — спросила она.
— Нет.
— Я понимаю, что она расстроена, но, если бы я была на ее месте, я бы не смогла не полюбопытствовать, каким стал мой сын.
Ван сел в постели, погасил сигару в огромной хрустальной пепельнице, которую поставил на столик около кровати.
— Дина не знает, что он был здесь. И я очень буду тебе обязан, если ты будешь держать язык за зубами.
— Она не знает?
— Я перехватил его письмо. И ответил на него сам. Я не хочу расстраивать Дину всем этим. Я не хочу, чтобы она огорчилась. Понятно?
Роза кивнула, не зная, удивляться ли решению Вана или радоваться тому, что она знает то, чего Дина не знала и, очевидно, никогда не узнает.
Однако новизна этого знания быстро утратилась, и вскоре Роза забыла о Динином сыне. Она была целиком занята и поглощена своей работой, к тому же начала встречаться с Майком Томпсоном, хотя связь с Ваном тем не менее продолжалась. Она все еще была слишком увлечена им, чтобы бросить его ради Майка или кого-нибудь другого.
Однажды вечером, когда они с Ваном занимались любовью, случилось нечто ужасное. Всего несколько минут назад он был с ней, доводя ее до изнеможения своей страстью, в которой, казалось, выплескивалось все напряжение последних дней. И вот внезапно он сник и откатился от нее, тяжело дыша, схватившись за сердце.
— Господи, Ван, с тобой все в порядке? — Роза приподнялась на локте, вглядываясь в его лицо, внезапно посеревшее, со странно отсутствующим взглядом. Он ничего не ответил: просто лежал, стараясь сконцентрироваться на своем дыхании. Роза встала с постели, набросила халат, сперва она хотела вызвать врача, но потом передумала: это было бы слишком смело с ее стороны. Беспокоясь за Вана, она опустилась на колени возле кровати и взяла его руку:
— Ван, ты слышишь меня?
Его веки приоткрылись:
— Да.
— Ван, что с тобой, тебе больно?
Снова слабое трепетание век. Главной проблемой, казалось, стало дыхание. Его грудь тяжело вздымалась, словно боролась за каждый вздох.
— Ван, я позову на помощь.
— Нет! — Ему удалось выговорить это слово, и, несмотря на его состояние, тон Вана был такой же властный, как и всегда.
Она ждала. Наконец его дыхание стало ровным, и лицо порозовело. Он сел и коснулся ее, она обняла его.
— Господи, Ван. Ты до смерти напугал меня. Что это было? Что-то с сердцем?
— Возможно.
— Возможно? Что ты имеешь в виду? С тобой случалось такое раньше?
— Да, несколько раз.
— А что говорит доктор?
— Он ничего не говорит. Я не рассказывал ему.
— Ван, но ты должен проконсультироваться! У тебя действительно что-то не в порядке с сердцем.
