— Я до сих пор вспоминаю это время. Помню, как мне приходилось привыкать к новой пище, постоянному солнцу и сиесте. Мне не нравилось, что Ари не разрешил мне устроиться на работу, а вскоре я обнаружила признаки «семейной клаустрофобии». Все там живут чуть ли не друг у друга в карманах.
— Но тебе, кажется, удалось с ними ужиться?
— В общем — да. Хотя, честно говоря, родственники Ари были не в восторге оттого, что он женился на иностранке, да еще и без гроша в кармане. Хорошая невестка должна была принести пару мешков зерна в семейные закрома. Это было как клеймо на мне, причем не единственное.
Он слегка приподнял бровь. Она продолжала:
— Нет, не то чтобы я боялась разочаровать их. Меня задело то, что семейная солидарность распространялась только на членов семьи, и ни на кого больше. Когда я рассказала об исчезновении Розы, которую я считаю своей семьей, Ари даже не захотел понять, что мне нужно уехать в Англию. Он просто не видел в этом никакого смысла.
Майк положил себе сахар в кофе.
— Я бы не винил его за это. Будь я твоим мужем, я бы не пустил тебя путешествовать одну.
В его голосе было что-то, заставившее Мэгги покраснеть. Она не успела ответить, как раздался телефонный звонок. Майк направился в холл, а она осталась сидеть, вертя в руках чашку с кофе и твердя себе, что глупо искать в его словах какой-то подтекст, все это эмоции, просто у нее разыгралось воображение. Она услышала, как Майк вошел в комнату, но не обернулась, опасаясь, что он с первого взгляда сможет прочесть ее мысли.
— Кто это был?
— Никто. Просто в трубке что-то проскрипело, погудело и связь прервалась.
— Наверное, ошиблись номером.
— Наверное. Но слышимость была плохая, будто звонили по междугородной. Ты не давала этот номер своему мужу, не правда ли?
— Нет, конечно.
— Ну что ж, если это что-то важное, перезвонят. Может, уберем все со стола и пересядем на диван?
Они унесли грязную посуду на кухню. Мэгги начала мыть тарелки, а Майк вытирал их и складывал в шкаф. Он все еще был погружен в свои мысли, и легкость общения сразу исчезла.
— Ты все время молчишь, — сказала Мэгги, выливая воду.
— Просто думаю.
— О чем?
— Может быть, это звонила Роза. Если она просто оставила меня, то сейчас, возможно, пытается сообщить мне об этом. По крайней мере, Брендан сказал, что видел ее с другим мужчиной.
— Я ему не верю. Он патологический лгун и страшный ревнивец. Когда они были женаты, Брендан обвинял ее в связи с каждым знакомым.
— Как знать, вдруг она давала повод для этого? — Он сидел в своей обычной позе, но его глаза смотрели в одну точку, голос звучал глухо.
— Только не Роза! — Мэгги встала на защиту сестры. — Только не она!
— Я точно знаю, — в его голосе звучало только спокойствие и уверенность.
— У Розы… были связи? С чего ты взял?
— Просто знаю, и все. Одним был ее босс в «Вандине», сам Ван Кендрик.
Мэгги вспомнила, как мать намекала на что-то в этом роде.
— А Дина знала?
— Ван был бабником. Если Дина и знала, то закрывала на это глаза. Как бы то ни было, это было уже очень давно. Ван погиб или умер от инфаркта в авиакатастрофе, определить не смогли. Но факт остается фактом, — связь у них была.
— Да… И ты думаешь…
— Я ничего больше не думаю. — Майк резко двинулся куда-то, но потом остановился.
— Наверное, мне пора… — сказала она, на самом деле совсем не желая уходить. Ей понравился сегодняшний день, жаль было, что он заканчивается. Даже этот не совсем приятный разговор был лучше, чем ее заточение в коттедже Розы, наедине со своими мыслями, с веткой, стучащей в окно, с ощущением, что кто-то бродит по саду.
— Но ведь ты не очень торопишься, не так ли? — спросил Майк.
— Да, пожалуй. — Ее было легко уговорить.
Они прошли обратно в гостиную. Майк поставил кофе, а Мэгги разглядывала древний проигрыватель, задвинутый вглубь тяжелой дубовой полки.
— Может быть, послушаем музыку?
— Да, конечно. Нужно было мне самому тебе предложить, но я очень люблю покой и тишину.
— Посмотрим, что у тебя есть, — сказала Мэгги, перебирая пыльные пластинки.
— Не много. У меня здесь, конечно, не мировой кладезь записей. — Он присел рядом с ней на пол. — Увертюра «1812 год» и «Болеро» Равеля, не слишком популярная сейчас музыка.
