Что же она прячет? Какую-то скрытую грусть? Что-то, чего она стыдится, может быть, прошлое? Что бы это ни было, он не мог представить, чтобы это было действительно ужасно. Ван знал, что даже какая-нибудь мелочь могла быть воспринята Диной как нечто серьезное. Он обязательно найдет ее и раскроет ее секрет, чего бы это ни стоило.
Ван, не глядя, завел машину и поехал к фабрике. Потеря Дины причиняла ему физическую боль, он чувствовал в себе пустоту, которая, увеличиваясь, заполняла его. Но как бы тяжело ни было ему, в одном он был уверен: если он найдет ее, то обязательно разрешит все разногласия между ними. Он нуждался в Дине и физически, и духовно. С нею были связаны его надежды, его будущее. Он чувствовал, что она была его недостающей половиной. Дина всегда прекрасно дополняла его. Вместе они могли бы поставить дело на качественно новую ступень. Так он это планировал, так это и должно было быть. Ее исчезновение означало для него полный крах.
Амбициозный, целеустремленный Ван не мог допустить этого.
Мэри Колборн, урожденная О'Салливан, уложив спать своего сына Патрика в саду, вернулась в дом. В маленькой и уютной кухне Дина только что закончила вытирать посуду; она молча стояла, все еще держа полотенце, и смотрела на освещенный солнцем задний двор с длинной аллеей и кустами розовой герани в терракотовых горшках, выделявшихся на фоне серой стены дома. В тени дома стояла детская кроватка, защищенная сеткой.
Мэри взглянула озадаченно на свою подругу и покачала головой. Дина была очень напряжена, весь ее вид говорил об этом: бледное, угрюмое лицо, припухшие глаза. А под дешевым блузоном в цветочек ясно проглядывал ее располневший живот.
— Дина, нам надо поговорить, — сказала Мэри. — Мы должны решить, что тебе делать дальше.
Прошла уже неделя с тех пор, как Дина приехала к ней, и с первого взгляда Мэри поняла, что с подругой творится что-то неладное. Дина не отрицала, что оставила свою работу и занятия, не отрицала, что ей просто-напросто некуда податься. Разве могла Мэри не принять ее на время, пока она не разберется в себе?
Конечно, Мэри приютила подругу. У нее была свободная комната, и Дина могла распоряжаться ею столько, сколько понадобится. Мэри была уверена, что Боб, ее муж, не будет против: он ведь понимал, насколько одинокой чувствует себя Мэри, пока он на работе. Боб был штукатуром и работал много, стараясь поправить материальное положение семьи. Но Мэри была в недоумении. Она слышала, что Дина оставила колледж и пошла работать на обувную фабрику — достаточно странный выбор для столь талантливой студентки. Теперь становилось понятно, что и эта работа, как и колледж, уже в прошлом. Не составило большого труда заставить Дину признаться, что она беременна: ее полнеющий живот не оставлял никаких сомнений на этот счет. Но все недавнее прошлое Дины было для Мэри закрытой книгой.
— Я не хочу об этом говорить, — твердила Дина, и Мэри меняла тему, чтобы лишний раз не травмировать подругу. Но прошла уже неделя, и она не могла больше ждать. Боб начинал задавать вопросы. Да и самой Дине пора было повернуться к своим проблемам лицом.
— Дина, нам нужно поговорить, повторила Мэри, но Дина продолжала молча смотреть в окно.
Мэри поняла, что ее внимание сосредоточено на маленьком Патрике. Она вздохнула.
— Я пойду поставлю чайник и заварю нам по чашке чая, — твердо сказала Мэри. — А потом, хочешь ты этого или нет, мы поговорим!
— О нет, Мэри, я не хочу! Только не об этом! Давай лучше поговорим о прошлых временах…
— Дина, если ты случайно не заметила, спешу тебе сообщить — ты ждешь ребенка. Игнорирование этого факта не решит проблемы. Ты уже была у доктора?
Дина покачала головой.
— Знаешь, ты просто обязана обратиться к врачу. Он должен проверить твое здоровье, твое и ребенка.
Дина смотрела вдаль невидящими глазами.
— Думаешь, мне поздно делать аборт?
— Дина! Даже не думай! Это незаконно, аморально и опасно. К тому же теперь поздно. Какой у тебя срок?
— Пять месяцев.
— Слишком поздно.
— Надо было подумать об этом раньше!
— Дина Маршалл, перестань. Ты хочешь убить малыша, такого же, как мой Патрик?
