Он говорил очень тихо, и Маргарет приходилось напрягать слух, чтобы слышать его слова. Она с удивлением узнала, что ранена. Маргарет смутно припоминала выстрел. Значит, Луччи попал в нее, а не в Тревора.
– О Боже! – простонал он. – Как я хочу, чтобы ты открыла глаза и посмотрела на меня. Не обижайся на меня за все то, что я наговорил о тебе Луччи. На самом деле я так не думаю, поверь мне. Я должен был вывести его из себя.
Его пальцы коснулись ее лица. Маргарет почувствовала, как он нежно провел по ее щеке, подбородку, губам. Она хотела объяснить ему, что догадалась, почему он так вел себя с Луччи, но у нее не было сил.
– Мне нужно так много всего тебе рассказать, – хрипло продолжал Тревор. – Сначала это были деньги. Я захотел тебя с первой минуты нашей встречи, но решил жениться на тебе из-за денег. Я не придавал любви никакого значения. Я никогда никого не любил и считал, что любви не существует. Я говорил тебе об этом, помнишь?
Маргарет помнила. Они разговаривали об этом в тот вечер, когда играли в шахматы.
– У меня было много женщин. Но ни одна из них ничего для меня не значила. Мне нравилось их общество, но это была быстро проходящая страсть. С тобой у меня все по-другому. Я знаю, ты не веришь мне, знаю, что разбил тебе сердце. Но я искуплю свою вину, клянусь.
Маргарет почувствовала, как он крепко обхватил пальцами ее руку. Она ждала, когда Тревор заговорит вновь, надеясь, что все это не сон.
– Мэгги, ты не можешь покинуть меня. Ты моя жена, и я не позволю тебе умереть. – Он почти кричал, в его голосе слышалась злость. – Ты слышишь меня?
Она хотела сказать ему, что слышит его.
– Я знаю, ты не слышишь меня, – продолжал Тревор, – но если бы слышала, я сказал бы, что люблю тебя. Потому что это чистая правда.
Маргарет почувствовала, как он откинул волосы с ее лба и поцеловал в щеку.
– Я не знал, что такое любовь, до тех пор, пока не встретил тебя, – шепнул ей на ухо Тревор. – Я никогда не испытывал этого чувства, не думал, что оно есть на свете. Ты все время говорила о настоящей любви, но я не верил тебе. Считал, что ты просто наивна. Но я ошибался. Теперь я знаю, что такое настоящая любовь, и я боюсь, Мэгги. Впервые в жизни я чувствую страх. Я боюсь, что, может быть, уже слишком поздно. Боюсь, что ты умрешь, и мне придется жить без тебя. Если это случится, моя жизнь потеряет всякий смысл, все свои краски. – Он отпрянул от нее и в отчаянии вскрикнул: – Проклятие, Маргарет! Если ты умрешь, с кем я буду искать приключений? Кто будет фехтовать со мной и смешить меня и спорить со мной так, как это делаешь ты? Кто будет называть меня героем?
Маргарет попыталась открыть глаза. Наконец ей это удалось, и она увидела, что Тревор стоит на коленях у ее кровати, низко опустив голову.
– Если ты умрешь, – сказал он, – я никогда не покажу тебе Египет. Мы с тобой никогда не полетаем на воздушном шаре, и я не скажу нашим дочерям, что они не должны учиться вышивать, а сыновьям – что они могут играть в грязи столько, сколько им захочется. Я не отвезу тебя на греческий остров и не нарисую твой портрет в лунном свете. Я ведь хотел этой осенью поехать с тобой на Капри в свадебное путешествие. Мэгги… – Голос Тревора дрогнул, он отпустил ее руку. Его мускулистые плечи поникли, он уронил голову на кровать. – Я люблю тебя, и если ты умрешь, у меня уже не будет шанса доказать тебе это.
Маргарет чувствовала такое сильное, всепоглощающее счастье, что ей хотелось кричать. Она подняла руку и дотронулась до волос Тревора.
– Я не… – прошептала Маргарет.
Тревор посмотрел на нее. Ее рука упала, но он подхватил ее и сжал в своих ладонях.
– Мэгги? – Он придвинулся к ней, глядя на нее так, будто не мог поверить в то, что она открыла глаза и заговорила.
– Я не… не умру, – прошептала Маргарет. – Ненавижу, когда… героиня… в конце умирает…
– Я тоже, – ответил Тревор и наклонился, чтобы поцеловать ее.
Маргарет на мгновение закрыла глаза и тут же открыла их.
– Сделай кое-что для меня, – попросила она, открывая их опять.
– Все, что хочешь.
– Скажи еще раз, что любишь меня, – шепнула Маргарет.
Тревор счастливо, с облегчением рассмеялся. А потом без конца повторял:
