— Пусть выпьет «глотка алмазов», — напряженно пробормотала она. Постоянное воздействие противоестественной ауры порожденной Солнечным Ядом зелени заставляло ее голос звучать отстраненно и как бы бесстрастно. — С ним все обойдется.
Помолчав, она добавила:
— Он достаточно упорен и выстоит.
Сандер ответил ей слабой улыбкой. Он был бледен, глаза глубоко запали, но первый же глоток великанского снадобья заметно оживил гравелинга. Впрочем, когда Хоннинскрю подхватил его на руки, возражать Сандер не стал. Набравшись сил, он снова привел в действие магические камни, и отряд продолжил свой путь.
Вскоре после полудня к Ковенанту присоединились еще двое харучаев. Теперь их число достигло десятка: образовав походную охрану, они двигались по обе стороны отряда.
Ковенант приветствовал их со всей подобающей церемонностью, однако появление новых харучаев внушало ему все больший страх. Ибо он не знал, как защитить их от Гиббона. И страх его возрастал по мере того, как слабел Сандер. Даже е криллом и Солнечным Камнем в руках гравелинг был не более чем человеком, одиноким и слабым. Пока ему приходилось бороться лишь с папоротником да вереском, он прокладывал дорогу не хуже любого Всадника. Однако вскоре характер местности изменился — отряд оказался в сердце немыслимых джунглей, в непроходимых зарослях рододендронов, джакапанды и медососов. Не видя направления, он не мог прокладывать тропу с той же точностью, с какой это делали ориентировавшиеся на Ядовитый Огонь Верные, и вынужден был продвигаться на ощупь, по пути наименьшего сопротивления. За спинами путников мгновенно смыкались джунгли. Уже смеркалось, и клонившееся к закату солнце скрылось за Западными Горами, когда Линден и Холлиан одновременно ахнули:
— Сандер!
Хоннинскрю застыл на месте. Первая, резко обернувшись, уставилась на гравелинга. У Ковенанта от страха перехватило горло. Отряд столпился вокруг Хоннинскрю, бережно опустившего Сандера на землю. Колени гравелинга подгибались, руки его тряслись от лихорадочного озноба.
Протиснувшись между Первой и Красавчиком, Ковенант оказался рядом с Сандером. Он видел, что лицо Холлиан побледнело от страха, и даже ее черные волосы выглядели как траурный плат. Глаза Линден перебегали с Солнечного Камня на крилл и обратно.
Багряная стрела, устремлявшаяся из оркреста к заходящему солнцу, казалась поблекшей и потускневшей, словно ее силу поглощало иное, более жаркое пламя. А в сердцевине ясного самоцвета крилла, словно червоточина, полыхал тупой узел черного огня.
— На-Морэм пытается овладеть криллом, — в отчаянии выдохнула Холлиан. — Сможет ли Сандер противостоять ему — ведь он так устал!
Напряженный взгляд гравелинга был устремлен в никуда. Его мертвенно бледное лицо лоснилось от едкого пота, мускулы на дрожащих руках вздувались узлами. Выглядел он ужасно, как человек, пораженный приступом чудовищного недуга.
— Отпусти камни, — резко, стараясь докричаться до слабо воспринимавшего окружающее Сандера, распорядилась Линден. — Сейчас же! Не позволяй ему проделывать с тобой такое!
На щеках Сандера выступили желваки. Застонав, словно ему пришлось обрубить собственную руку, он с усилием опустил Солнечный Камень на землю и разжал пальцы. В тот же миг малиновый луч пропал и к оркресту вернулась его обычная полупрозрачная бледность.
Но чернота в сердце крилла сгущалась и набухала. С угрюмым видом Сандер взялся свободной рукой за обернутый тканью клинок. От металла исходил жар. Склонив голову, гравелинг судорожно сжимал крилл, изо всех сил стараясь одолеть силу воздействия Верных. Он боролся с тем истинно человеческим самозабвением, какое некогда едва не позволило ему убедить Гиббона в том, что Ковенант мертв.
— Сандер! — взывала к нему Линден. — Прекрати! Это убьет тебя. — Но гравелинг не обращал на нее внимания.
Ковенант простер свою искалеченную руку. Кольцо разбрызгивало огонь, словно близость силы Гиббона делало его серебристое пламя негасимым.
Финдейл протестующе закричал, но Ковенанту было не до элохима. Сандер был другом, а он и так слишком часто подводил друзей. Он не чувствовал себя способным выстоять против Верных и Ядовитого Огня, однако не колебался. Ухватившись за крилл, Ковенант с помощью белого пламени высвободил клинок из хватки Сандера, словно мускулы гравелинга превратились в песок.
