А потом, не вылезая из воды, оба тяжело дышали, держась руками за скользкие сваи, на которых покоился пирс.
- Ну что, вечером под Котовского? - напомнил Егор.
- Как договорились, - отплевываясь и отирая мокрое лицо ладонью, согласился Кузьма.
- В следующий раз не спорь.
- Так бы сразу и сказал, - догадался Обрезков. - Какой разряд?
- Второй.
- Оно и видно, за тобой не угонишься.
- А ты вместо пива пей молоко, - съязвил Егор, - тогда догонишь.
- Привычка, понимаешь, - признался Обрезков. - Я на запорожском металлургическом подручным сталевара вкалывал. Бывало, кончим смену, вываливаем бригадой за проходную, а рядом - пивной ларёк. По кружечке пропустим, поговорим за жизнь, а потом и по домам. Традиция у нас такая была.
- Пиво, конечно же, с прицепом?
- Ни в коем случае! Бригадир наш, Остап Ерофеевич, это дело сразу пресекал. А вот пиво - пожалуйста, - поглядев по сторонам, Обрезков удивлённо спросил: - Где ж третий наш?
- В самом деле, - забеспокоился Егор. - Может, он с дистанций сошёл? подтянувшись на руках, Непрядов взобрался на пирс. Сдававшие зачёт кандидаты бродили по берегу, валялись на песке, но толстяка нигде не было видно.
- Неужели потонул? - предположил Кузьма. - Такое бывает. Однажды, вот помню, у нас на Днепре одному шкету судорогой ногу свело...
Набрав в лёгкие побольше воздуха, Непрядов нырнул. Глубина в этом месте была не более двух метров, песчаное дно хорошо просматривалось - и потонуть-то негде... Толстяка и здесь не оказалось.
- Даём тревогу, - решил Егор, собираясь выбраться из воды.
- Погодь, - придержал его Кузьма и показал рукой куда-то под настил пирса. - Вот он, миляга, отдыхает.
Егор пригляделся к полумраку, царившему под пирсом, и увидал того самого, третьего. Обхватив руками сваю, он будто прирос к ней.
Непрядов с Обрезковым подплыли к толстяку.
- Да что с тобой, ногу свело? - спросил Егор.
Толстяк молчал, сжимая посиневшие губы и отрешённо глядя перед собой. Его трясло в мелком ознобе.
- Очнись, Ихтиандр, - Кузьма пошевелил его за плечо.
- Я не умею плавать, - стуча зубами, еле выдавил из себя парень.
- Ты даё-ёшь, - изумился Обрезков. - Чего ж тогда в воду прыгал?
- Так ведь надо же!..
Егор с трудом отцепил руки толстяка от скользкой, покрытой тиной сваи и потащил его к берегу. Несмотря на жару, толстяка всё ещё трясло.
Они уселись на песке. Перестав отстукивать зубами "морзянку", толстяк уныло заявил:
- Теперь уж точно не примут... Не знаю, как жить дальше. Я ведь не мыслю себя, кроме как военным моряком.
- Чего ж тогда плавать не научился, мыслитель? - спросил Егор.
- Негде было. Речка в нашем городке мелкая. И на сто вёрст кругом нет ни одного приличного пруда,
- А как экзамены?
- Все на пять.
- Тогда жаль, - искренне посочувствовал Егор. - Может, как-нибудь проскочишь.
- Едва ли, - усомнился толстяк, - с физподготовкой у вас не шутят, а я... - он безнадежно махнул рукой.
- Да ты погоди, не буксуй, - Кузьма подтолкнул толстяка локтем, что-нибудь придумаем, - и взглянул на Егора. - Как думаешь, командир?
Непрядов лишь пожал плечами, покусывая сорванную травинку.
- Тебя как зовут? - не отставал Кузьма от приунывшего толстяка.
- Вадим, по отчеству Иванович, а по фамилии Колбенев, - горько усмехаясь, представился тот. - Искренне рад встрече, только сдаётся мне, что наше приятное знакомство будет недолгим.
- Как сказать, - Кузьма лукаво прищурился. - А на что существует морская находчивость?
- Не понял.
- Объясняю популярно: заплыв был пробный и на твой олимпийский триумф, кажется, никто не обратил внимания. А на зачёт могу сплавать не только за себя... Капитан всё равно ж в лицо никого не знает.
- Тебе-то зачем это всё? - удивился Колбенев.
- А у меня принцип: если можешь - помоги хорошему человеку, чтобы уважать потом самого себя.
- У меня тоже принцип: не пользуйся добротой хорошего человека, если она ему во вред. Капитан догадается, и нас обоих вышибут. Обманывать - не в моих правилах. Иначе я перестал бы себя уважать. На флот с чёрного хода как-то стыдно идти.
- Как знаешь, - Кузьма раздражённо заёрзал на песке. - Тебе же добра хотят, а ты кочевряжишься. Обмана тут особого нет, потому что плавать всё равно тебя научат.
