- Да не в том суть. - Вадим поглядел на него как на бестолкового школьника, с учительским сожалением и горечью. - Всегда у тебя чуть-чуть чего-то не хватает. Какая-то бескрылая приземлённость во всём, что ты делаешь.
- А нам крылья ни к чему, - Кузя заговорщицки подмигнул Егору, как бы приглашая в соратники. - Мы ведь все служим не в авиации, а в подплаве. Нам и плавники на заднице сойдут...
Егор невольно хохотнул. Вадим фыркнул.
- Между прочим, - продолжал Колбенев, - поучился бы у того же Чижевского. При любых обстоятельствах он всегда своего добивается.
- Ему легче, у него папа адмирал, - и со вздохом признался Егору: Всё-таки, ей-ей жаль, что тебя не к нам на лодку.
- Да при чём здесь папа! - Вадим раздражённо глянул на Кузьму. - Сам знаешь, что я имею в виду... Суть в характере, а его-то у тебя явный недогруз.
- Хорошо же ты меня знаешь! - Кузьма обиженно заёрзал в кресле.
- Вадим прав, - открылся Егор, твёрдо поставив на стол стакан в мельхиоровом подстаканнике. - Пора тебе, Кузьмич, из подручных выходить в сталевары...
Дружба обязывала. Взглядом Непрядов дал понять, что совсем не намерен оставлять Кузьму в покое.
Серьёзный разговор пришёлся Кузьме не по вкусу, и потому он переменил тему.
- А знаешь? - с интрижкой в глазах глянул на Егора и, вытянув руку с "указующим перстом", убеждённо произнес. - Ничего ещё не знаешь.
- Что тут у вас есть такое, что мне позарез надо знать? - добродушно сказал Егор.
- Только держись покрепче, а то с койки свалишься, - предупредил Обрезков.
- Держусь, - заверил Егор.
- Эдик, наш несравненный вундеркинд, недавно женился.
- Да-а? - с напускным удивлением протянул Егор. - Ну и что?
- А на ком, смекаешь? - допытывался Кузьма.
- Неужели на Брижит Бардо?
Обрезков зажмурился и резво покрутил головой.
- На Лерочке! - выдал, наконец.
Теперь Егор действительно удивился. Такое и в самом деле трудно было предположить. Ведь он знал, какого мнения Лерочка была о Чижевском. Подумалось, что и вправду мир тесен, если не избежать той встречи, которая для него совсем ни к чему.
- Что здесь поделывает? - полюбопытствовал, как бы на всякий случай.
- Заведует у нас в посёлке медпунктом, - пояснил Кузьма.
- Медпунктом?.. - сам не зная зачем, переспросил Непрядов.
- Она же медицинский кончила, если помнишь.
- А, ну да... конечно же помню, - рассеянно согласился Егор, желая на этот счёт выказать своё полное равнодушие. А про себя подумал, что теперь нет никаких причин волноваться и ворошить прошлое. Лерочка, надо полагать, уже не та прежняя "раба любви", которую он знал.
Дружки засиделись допоздна. О чём только не переговорили, перебирая в памяти всё самое дорогое, что пережито ими вместе. Втроём им снова стало надежнее, спокойнее и веселее.
В иллюминатор глядела глухая полярная ночь. Разгулялся ветер, и поднялась волна. Только в каюте по-домашнему тепло и уютно. С подволока мягко изливался свет матового плафона. В грелках весело потрескивал сухой пар, будто горевшие поленья в деревенской печке.
Друзьям не хотелось расходиться. И всё же первым каюту покинул Обрезков. Его зачем-то вызвали к дежурному "по низам".
- Так что же ты не договорил? - напомнил Егор, как только за Кузьмой затворилась дверь.
- Ты о чём?
- Да что там для меня было бы лучше?..
Колбенев ответил не сразу. Допил давно остывший чай и лишь после этого сказал:
- Видишь ли, Егорыч, при всей раскладке данных получается, что нелегко придётся тебе с Чижевским.
- Догадываюсь, - согласился Егор. - Только мы теперь оба не мальчики, драться не станем. Да и делить, кажется, нечего.
- Скорее, некого, - поправил Колбенев, усмехаясь, - но в остальном... Чижевский до твоего прихода спал и видел себя старпомом. И всё вроде бы к этому шло.
- Хочешь сказать, что снова перешёл ему дорогу?
- Не в том дело. Если не тебя, то прислали бы кого-то другого. Кадровикам виднее.
- Допустим. Только вот не пойму, какой таракан тебя гложет?
- Боюсь, опять на чём-то схлестнётесь вы и - пошло... А в результате лишь дело пострадает.
- Но если стоит схлестнуться, то именно в интересах дела, а не личных мелочей ради. На том стоим.
