Глянув на часы, комбриг решительно бросил Теняеву:
- Отходим, командир.
- Новый помощник ещё не прибыл, - напомнил Теняев. - Прикажете, Антон Григорьевич, подождать?
- А никого не надо ждать, Виктор Ильич. Я так полагаю, своими силами обойдётесь. Считайте, что помощник выбыл из строя - это вам первая вводная. Действуйте.
- Штурман, - тотчас сообразил Теняев, - исполнять обязанности помощника! - и пояснил, - наряду со своими штурманскими.
- Есть, - удивлённо отозвался Егор.
- Ничего, парень крепкий, - поддержал комбриг, как бы поручительствуя, - за двоих вполне выдюжит. Ну а не справится - кавторанга поможет.
- Справлюсь, - отрезал Егор, не допуская никаких условностей.
23
Работая электромоторами на винт, лодка задним ходом отвалила от пирса. Тесня корпусом ледяную шугу, она осторожно развернулась посреди гавани в просторной полынье и нацелилась форштевнем на узкий проход в ледяном припае, всё ещё державшемся у берега. Впереди, расчищая дорогу, двинулся ледокольный буксир. Он басовито и настойчиво гукнул, как бы поторапливая медлительную лодку. Через несколько сот метров ледяное поле кончилось и пошла чистая вода.
Задача перед экипажем стояла обычная: по предварительным данным найти в море отряд боевых кораблей "противника" и "уничтожить" практическими торпедами главную цель. Было известно, что конвой состоял из торпедолова, изображавшего эсминец охранения, и большой самоходной баржи, которой выпала честь представлять солидный многотоннажный транспорт, именуемый "главной целью". Необычность всего действа состояла лишь в двух дебютах: Теняев впервые самостоятельно выступал в качестве командира корабля, а Непрядов в роли его помощника.
До точки погружения предстояло довольно долго идти в надводном положении. Поначалу погода баловала - синоптики всё же не подвели. По-весеннему задиристый ветерок лишь слегка шершавил воду, и лодка спокойно держалась на ровном киле.
Пока берег просматривался, Егор почти непрерывно пеленговал выступавшие ориентиры и вёл прокладку со всей тщательностью, на которую только был способен. К месту погружения хотелось прийти с точностью снайперского выстрела в десятку.
Присутствие на корабле большого начальства не слишком его стесняло. Во всяком случае, чувствовал он себя гораздо увереннее, не испытывая на себе, как прежде, подозрительных взглядов Жадова. Егор действовал не слишком торопливо, весело и напористо, вполне успевая за двоих. Обязанности помощника представляли полную свободу перемещения в пределах прочного корпуса. Отрываясь от штурманских забот, он обходил боевые посты и придирчиво поглядывал, как моряки несут вахту. Так ещё совсем недавно делал и сам Теняев, пока счастливая судьба не вознесла его на командирский мостик, наделив ответственностью более высокого ранга.
В тесноте проходов и выгородок моряки встречали Непрядова уважительными взглядами, наверняка полагая: "хоть на один выход, да со своим "помогалой", а вот вернёмся в базу и ещё неизвестно, кого там пришлют на его место..." К пришельцам со стороны в экипаже всегда относились настороженно. Требовалось время, чтобы матросский рентген просветил бы новичка, поставив его характеру и привычкам свой безошибочный диагноз. А старлея Непрядова в команде знали таким, каков он есть: в своей работе не хуже других толк знает, зазря никогда не придирается и ни перед кем не выставляет себя больше, чем есть на самом деле, с ним хорошо служить, этот - свой.
До точки погружения не прошли и половины пути, как погода начала портиться. Весенняя Балтика принялась выказывать свой капризный характер, угрожая штормом. Неоглядное поле мрачной ледяной воды задышало, задвигалось. Меж валами всё круче падала бездна. Запахло промозглой сыростью. Не могло быть и речи о том, чтобы погрузиться на глубину и идти к месту встречи с кораблями "противника". У "малютки" не так уж велика ёмкость аккумуляторных батарей, чтобы перед атакой позволить себе растрачивать запас подводного хода. Каждый лишний "вольтик" будет на счету, как только настанет время отрываться от преследования.
