Ему стало жарко от ее дыхания. Теперь Люк представил их покрытые испариной, разгоряченные тела и Бет, стонущую под ним. И над ним. Он чувствовал прикосновение ее хлопковой рубашки к своим волосам. А ее руки разминали каждую частичку его тела. Люку до смерти хотелось протянуть руки и, схватив ее за округлые соблазнительные ягодицы, прижать к себе.
Бет обошла стол и снова вернулась к его пояснице. Она мягко прошлась по ней своими пальчиками, и Люк напрягся от разрывавшего его на части желания.
– Нет, нет. Не делайте этого, – поспешно сказала Бет.
– Вы о чем?
– Не нужно напрягать поясницу. – С этими словами она начала растирать мышцу, которая доставляла ему больше всего беспокойства.
Люк застонал. Только на этот раз от боли другого рода. Его набухшая плоть упиралась в ничем не покрытый стол, а его разум вышел из-под контроля. И Люк ничего не мог поделать с собой.
– Вы закончили? – не выдержал он.
– Потерпите, мне осталось…
– Спасибо. Я в порядке.
Люк поднялся, схватил свою рубашку и поспешно надел ее. Непослушными пальцами он застегивал пуговицы и старался глубоко дышать, чтобы усмирить свое тело. Он не стал заправлять рубашку в брюки, чтобы Бет ничего не заметила.
Когда Люк повернулся к ней, Бет выглядела изумленной и смущенной. Он сам испытывал неловкость.
Проклятие.
– Мне нужно принять душ, – сказал Люк, но не сдвинулся с места.
– Ладно. – Бет вытерла руки о полотенце, стараясь не выказывать разочарования. Люк снова испытывал напряжение, и все ее старания улетучились в открытое окно.
Она глянула на него и замерла, не в силах отвести взгляд от его покрытого испариной тела. Темные волосы курчавились на его груди и спускались ниже, прячась от дальнейших взоров за застегнутыми пуговицами рубашки.
У Бет пересохло в горле, и она шумно вздохнула.
Перед ней стоял огромный мускулистый мужчина в обтягивающих бедра брюках и слегка помятой рубашке, которые наверняка стоили больше половины ее месячного заработка.
Сейчас он пожирал глазами Бет, словно она была для него своего рода последней трапезой. Запах его пота смешался с ароматом геля после бритья и ароматическими маслами.
– Бет?
– Что? – хрипло спросила она.
– Если вы не остановите меня, я нарушу ваше правило номер два.
Бет сглотнула, когда Люк подошел к ней и медленно притянул к себе, давая возможность вырваться. Но она не сопротивлялась. Ей казалось, что Люк загипнотизировал ее, и она стояла, не в силах пошевелиться, пока он погружал свои пальцы в ее волосы. Не сводя с нее глаз, он начал поглаживать ее нижнюю губу.
Жар его тела передался Бет. Губы Люка были так близко, что она чувствовала его теплое дыхание. Она испытывала такое удовольствие, что еле сдерживалась, чтобы не застонать.
Бет показалось, что она тает, когда Люк высунул кончик языка и слегка коснулся ее приоткрытых губ. Все ее тело затрепетало от предвкушения. Она задыхалась, а ее мысли начали путаться, когда ее затопила волна наслаждения. Люк начал покрывать нежными поцелуями линию ее подбородка, опускаясь ниже, к чувствительной впадинке на ее шее.
О небеса.
Бет от удовольствия закрыла глаза.
– Неужели это так неприятно? – хрипло спросил Люк. Его горячее дыхание обжигало ее кожу.
– Нет. – Наоборот, она испытывала неимоверное наслаждение.
– Значит, ты не будешь возражать, если я сделаю так? – С этими словами Люк потерся губами о нежную кожу ее шеи. Бет тихо застонала. – Или так?
Его рука скользнула вверх по ее телу, и дыхание Бет стало сбивчивым, когда Люк коснулся ее набухшей груди.
Ей не хотелось сопротивляться. Возможно, потому, что она слишком долго оставалась одна, и ей не хватало физической стороны страсти. Может быть, Бет жаждала, чтобы ее касались после вечности, в которой была одна пустота. А может, она тайно мечтала о близости с Люком де Росси.
Или все дело в его горячем дыхании и прикосновении его бедер.
Бет обхватила его шею руками и притянула к себе. Ее так давно никто не целовал.
Не искал близости с ней.
Никто не касался ее вот так, что она перестала слышать голос разума. Люк нежно поглаживал Бет по спине, и ей хотелось ощущать его руки каждой клеточкой своего тела. Ее дыхание стало сбивчивым. Неужели она стонет, словно изголодавшаяся по любви девственница? Должно быть, так, потому что Люк нежно коснулся ее губ своими губами и спросил:
