– Дело не в этом, дорогой князь, на столь же чистом английском возразил ему купец.- Просто господин журналист еще слишком молод и потому излишне щепетилен. Это для нас, стариков, суть важнее формы… К тому же он не знает Достоевского, говорившего: «Не смотрите, что делает русский, смотрите, к чему он стремиться». Господин Блейз не может знать, что и вы, и я, грешный, исколесили практически весь мир, повидали разные культуры и прекрасно знаем, что и в Объединенных Королевствах пьют не меньше чем в России… А с учетом «сухого закона» последних лет у нас в стране, то куда больше… Дело не в спиртном. Дело в брезгливости, верно, господин Блейз?
В английском боксе это состояние называется «гро-ги». В переводе на русский нечто вроде «как пыльным мешком по голове»…
Я молча взял стакан, и собрав все мужество в кулак, осушил его содержимое до дна… Это был неплохой виски, сэр, но какой же он был крепкий!…
Кто-то заботливо сунул мне в руку тот самый пресловутый соленый огурец, и я пал в своих глазах окончательно… Как сквозь туман я услышал, как Стрельников спрашивает жену:
– Душа моя, я не силен в языках, ты знаешь… Расскажи, чем они его так проняли, что мальчишка аж стаканами глушить начал?
– Если взять суть,- задумалась рыжеволосая красотка,- то ближе всего будет смысловой эквивалент: «Ты меня уважаешь?» Бедный мальчик действительно совсем недавно в России и еще незнаком со всеми оттенками азиатской хитрости и коварства…
– Простите? – повернулся я к ней.
– Не поддавайтесь на провокации, господин Блейз,- ослепительно улыбнулась она.- Эти два хитреца просто хотят напоить вас, чтобы узнать, почему отец Иосиф проявляет в вас столько участия. Вы плохо осведомлены, каким уважением в этих краях пользуется этот игумен, поэтому не понимаете причин нашего любопытства. Но ведь в хитростях нет надобности? Вы нам и так раскроете эту маленькую тайну, правда?
– Даю слово чести, что не понимаю, о чем вы говорите,- с трудом восстановив дыхание после «русского виски», признался я.- У меня задание от редакции: описать и проанализировать происходящие в России события. Я просто ехал в Петроград. Едва не замерз… Услышал колокольный звон… Они встретили меня… Я сам удивился, предполагая, что они принимают меня за кого-то другого… Все это было очень странно… Если вам все это кажется таким же странным, как и мне, то я понимаю ваше любопытство…
– Крепкий орешек,- задумчиво глядя на меня, произнес Пружинников.- Ничего, самогона много… Как думаете, князь, трех литров нам хватит?
– Хватит,- уверенно сказал Маргиани.- Через час он признается даже в том, что он английский шпион.
Неверной рукой я попытался нащупать засунутый за ремень брюк пистолет, но князь уже крепко и дружелюбно обнимал меня:
– Только не обижайтесь на наши шутки, дорогой! Мы грубоваты, но искренни в своем расположении к вам. Мы вам верим. Увы, Савелий Игнатьевич, похоже, мы попали пальцем в небо и происходящее лежит вне нашей логики. Отец Иосиф знает что-то, чего мы знать не можем… Понимаете меня? Может быть, этому мальчику суждено так красочно описать весь происходящий в России ужас, что эти чертовы союзнички наконец-то пришлют долгожданную помощь…
– Сомневаюсь,- покачал головой купец.- Когда это Англия или Штаты упускали возможность подложить России свинью? Сколько раз мы спасали Америку и проливали кровь за интересы Европы и Англии? А они хоть раз сдержали свои обещания? Они как желудок: вчерашнего добра не помнят. Если внимательно присмотреться к истории, то окажется, что не татары или поляки нанесли наибольший ущерб, а как раз «союзнички», к которым мы все с распростертыми объятиями лезем, как подгулявший лапотник на чужой свадьбе… Не обольщайтесь, князь, они не помогут. Во-первых, им выгодно ослабить главного конкурента (а Россия – мировой лидер как в людских ресурсах, так и в природных, чем всех и раздражает). Во-вторых, им просто выгодно единолично воспользоваться плодами уже выигранной у немцев войны. А в-третьих, они, исторически наделали нам столько пакостей, что настоящими союзниками сами быть не смогут. Прав был покойный государь: «У России есть только два союзника: армия и флот». Я бы, правда, добавил Церковь. Государство без идеологии – навоз, сор, «поле дураков» из детской сказки. У нас всегда поднимались в атаку «за веру, царя и Отечество»… Все отняли… За что сражаться?
