— Мальчик на фотографии. — Я подумал о ребенке, гоняющем мяч по траве, на фотографии, которую Джейд показала мне в тот вечер, когда покончила с собой. Она говорила об отце мальчика: «Думаю, он кое в чем еще хуже». — Это твой сын.
Малькольм кивнул.
Мэри не издала ни звука. Это меня удивило, но я не оглянулся. Малькольм был в ударе, выплескивал наконец все, что накопилось у него в душе.
— Он не был сыном Мэри?
— Как ты полагаешь?
— Тогда чьим же?
— Девицы, с которой я познакомился, работая в банке. Она стала наркоманкой, торговала собой ради денег на наркотики. Но мальчик был замечательным. Я старался видеть его как можно чаще. Вот почему стал работать у Ала. Контора находилась в Харроу. Роберт жил в Уэмбли. — Он сделал паузу. — Но Ал узнал о нем.
— О мальчике?
— Однажды Ал увидел, как я отводил Роберта в школу.
— И вышел из себя?
— Узнав, что Роберт — мой сын, Ал потребовал, чтобы я сказал о нем Мэри. Я отказался. Он обещал сообщить ей сам. Я пригрозил, что тогда убью его. Он заявил, что в таком случае заберет все ему принадлежащее. Вряд ли он поверил, что я его убью. Образовался тупик. Мэри терпеть не могла Ала — но, в сущности, он старался ей помочь.
— Но Мэри так ничего и не узнала.
— Нет. Все это продолжалось два месяца. Ал грозился сказать ей. Я платил деньги матери Роберта, чтобы она помалкивала. Но все уходило на героин. Однажды, приехав туда, я обнаружил у мальчика на руке след укола. Ему было десять лет. Если бы знал, что так случится, то убил бы ее и привел ребенка сюда. Я бы пошел на это. В конце концов, она была всего-навсего проституткой. Никто бы о ней не пожалел. Но через два дня она позвонила мне и сказала, что Роберта нашли в Темзе. Он умер от передозировки. Десятилетний мальчик.
Я вспомнил газетные вырезки в той квартире и на ферме. «ТЕЛО ДЕСЯТИЛЕТНЕГО МАЛЬЧИКА ОБНАРУЖЕНО В ТЕМЗЕ. Вот почему мы это делаем».
— После смерти сына Ал уже не мог мне угрожать, но я был охвачен гневом. Хотел сорвать зло на ком-то. Я предложил Алексу присвоить деньги Ала. Это был первый шаг. Но слишком незначительный. Это ничуть не успокаивало. Поэтому я стал думать об убийстве Ала. Потом Алекс прикончил его. Тогда это вдруг показалось чрезмерным. Но после ухода Алекса меня вновь начала грызть злоба. Я не мог ее подавить. Не мог задушить ненависть к Алу, даже мертвому. И ненависть к ней.
— К матери мальчика?
Малькольм кивнул.
— Уходя из банка, я сохранил много телефонов. На тот случай, если открою свой бизнес. Там был и номер Эндрю. После гибели Ала я позвонил ему и сказал, что хочу помочь в его планах. Несчастье с Робертом заставило меня это сделать. И мы сблизились, поладили. Но все это время меня душил гнев. Думаю, выкажи она хоть какое-то раскаяние, я сохранил бы ей жизнь. Но она, казалось, радовалась, что избавилась от обузы.
— И ты убил ее?
— Примерно через год после покупки фермы я больше не смог сдерживать гнев. И спросил у Эндрю, нет ли у него подходящего человека. Он ответил, что служил с одним таким в армии, и отправил к ней Легиона. Кое в чем приходится раскаиваться. Но об этом я не жалею.
— А как с остальными ребятами, которых ты убил?
— Мы пытались их спасти.
— Вы убили их.
— Погибли только заслуживающие смерти.
— Саймон заслуживал?
— Саймон, — скривился Малькольм.
— Он заслуживал смерти?
— Саймон стал проблемой.
— Потому что отказался расставаться с воспоминаниями?
— Нет! Потому что избил женщину-инструктора чуть ли не до смерти! Я не хотел насилия — только помощи Легиона в том деле. Она убила мальчика и заслуживала смерти. Но на ферме происходили неприятные вещи, и я понял, что защитить себя мы можем лишь так. То, что мы создали и ради чего работали, требовалось защищать. И в конце концов мы спасли самое для меня дорогое. Алекса. Сделанное с Саймоном помогло Алексу.
— Но вы убили Саймона.
— Мы давали ему шанс, но он швырнул его нам в лицо. Некоторые из тех ребят были неблагодарными. Они противились, и что нам, черт возьми, оставалось делать? Обратного пути для них не было. Мы не могли вернуть их снова на улицу. Они принялись бы болтать, о нас стало бы известно, и все, что мы создали, рухнуло бы. Они не оставляли нам выбора.
