Обезьяны идут! - страница 5

Гул еще усиливается.

Шут. Тише. О, Господи, надорвал себе горло. Эй, Сахаров, рявкни там.

Голос за сценой: «Враг близок! Враг близок!» Все стихает.

Шут (к публике). На-т-кось. Царевококшайский дьякон, выкуси, сможешь так? Милостивые государи и милостивые государыни, приветствую вас в этой мирной обители. Все вы, я вижу, попали сюда случайно, и не знаете, где вы и что с вами. Но это не важно. Располагайтесь, как дома, места много, рассаживайтесь. Однако на дворе ужасная вьюга. По-видимому, волею судеб, нам суждено оставаться здесь. Что ж мы будем делать? Разве затеять общественную игру? Как вы думаете, товарищи?

Гимназист. Давайте играть в фанты.

Мамаша. Артур, успокойся.

Служебная барышня. Давайте танцевать.

Брюзжащий буржуй. Но я все-таки хотел бы знать, куда мы попали. Может быть, это ловушка, может быть, нас арестуют. В настоящее время ночевать в какой-то трущобе более чем опасно. Кто здесь хозяин? Где швейцар?

Человек в шапке. Никакого сторожа здесь не было. Никого не было.

Брюзжащий буржуй. То есть, как никого не было? Откуда вы знаете?

Человек в шапке. Я пришел сюда раньше всех и не нашел никого, кроме этого сумасшедшего.

Голос за сценой: «Враг близок, враг близок». Стук в дверь. Молчание. Снова стук, настойчивый.

Шут. Войдите.

Дверь открывается. Входит человек в черном. Молчание.

Человек в черном. Простите, на дворе страшная вьюга. Мы потеряли дорогу. А здесь свет и тепло. Можно войти?

Шут. Входите без церемоний. Мы все заблудились и все тут на тех же правах, что и вы. Входите, не спрашивая.

Человек в черном. Но мы не одни.

Шут. Что ж из того? Зовите тех, кто с вами. Места хватит для всех.

Человек в черном. Я боюсь, что наш спутник стеснит вас.

Шут. Э, да бросьте стесняться! Кто он, ваш спутник? Ведь не дьявол же он, надеюсь.

Человек в черном. Хуже. Мертвец.

В комнате движение.

Шут. Как мертвец?

Человек в черном. Там за дверью стоит гроб. Мы хороним покойника.

Шут. М-да… Вы правы. Ваш спутник не из приятных. Впрочем, послушайте, оставьте гроб за дверью и идите сами сюда. Ведь ему-то вьюга не помешает.

Человек в черном. Они не согласятся.

Шут. Кто они? Их много там?

Человек в черном. Жена и мать мертвого. Они не согласятся оставить его.

Шут. Э, пустяки. Бабьи слова.

Человек в черном. Они не согласятся оставить его. Они ни на минуту не оставят его.

Молчание.

Шут. Что же делать? Ведь не замерзать же вам на улице из-за покойника. Э, да где наша не пропадала! Товарищи, да что мы на самом деле струсили! Покойников мы боимся, что ли. Товарищи, пустим их, пустим-ка, а? Ей-Богу только веселей будет, ей-Богу.

Движение. Голоса: «Нет, нет, не пускайте».

Шут. Эх вы, бабы. В такое, в некотором роде, героическое время и вдруг струсили покойника. Входите, товарищ, не бойтесь. Несите вашего спутника.

Человек в черном. Мне совестно. Я вижу, все испуганы.

Шут. Да плюньте вы на них всех. Есть кого стесняться.

Человек в черном. Ну, как знаете. (Выходит. Возвращается. Двое в черном несут черный гроб. По бокам его две женщины в глубоком трауре со спущенными черными вуалями.)

Человек в черном. Поставьте гроб здесь у двери. (Садится на скамейку неподалеку. Обе женщины садятся на пол по обеим сторонам гроба.)

Долгое молчание.

Шут. Послушайте, мадам, вы простудитесь на полу. Позвольте, я вам принесу кресла.

Дамы в черном не отвечают. Молчание.

Шут. Однако, черт возьми, делается скучно. Что это вы все носы повесили?

Молчание.

Я перестаю понимать что-либо. Сегодняшний спектакль какой-то дикий. Ничего этого не значится в пьесе. Вызвать автора, что ли? Неудобно. (Тихо.) Эй, суфлер, суфлер.

Суфлер (из будки тихо). А?

Шут. Послушай, братец, ты понимаешь что-нибудь?

Суфлер. Ни черта. Всяк жарит по-своему, я уже давно перестал суфлировать.

Шут. Вот будь после этого конферансье. Собачья жисть. Да говорите же вы, черт вас возьми? Двигайтесь, делайте что-нибудь. (Молчание. Кувыркается. Молчание.) И это не помогает. Я в отчаянии. Не знаю, что и подумать.

Молчание.

Голос. Почему его хоронят ночью, да еще в такую погоду?

Человек в черном. Это казненный. Его расстреляли, а тело выдали жене, чтобы она хоронила его ночью.