Он в мягкой форме проявил озабоченность ее самочувствием после того, как она потеряла счет, сколько раз лакей Боб с беспристрастным каменным лицом наполнял ее бокал. Кэт улыбнулась, давая понять, что оценила эту заботу, и подвинула свой бокал, чтобы его вновь наполнили. Ее неловкость, казалось, улетучивалась с каждым глотком превосходного вина, какое она редко могла себе позволить.
«По крайней мере, — подумала девушка, — Томас Монтроуз сохранил хороший вкус знатока. Хотя и жаль, что под воздействием сложившихся обстоятельств он утратил былое положение в обществе. Надо относиться с сочувствием к другому человеку, несмотря на собственные проблемы».
Со своей стороны Томас испытывал крайнее замешательство, вызванное появлением незваной гостьи. Девушка была чрезвычайно привлекательна, надо признать, хотя он имел дело и с более красивыми женщинами. Кэтрин отличалась грацией и обладала хорошими манерами, была очень мила, и в то же время в ней не было ничего необычного. Просто приятная особа, не более.
Томас ожидал, что Кэтрин как просительница попытается очаровать его, думал, что она будет безропотно внимать каждому его слову, бросать на него томные взгляды с притворной застенчивостью, кокетливо потягивать вино, смеяться над его самыми незамысловатыми остротами и при этом искать предлог, чтобы обратиться к нему с просьбой.
Чтобы избежать этой сцены, он решил выступить в роли простого сельского жителя и оделся с такой нарочитой небрежностью, что его камердинер поклялся покончить с собой, если хозяин в таком виде выйдет за пределы дома. За обедом Томас обстоятельно излагал все сельские новости за последнюю декаду с видом добродушного деревенского дядюшки. В конце концов он убедился, что нет нужды возводить вокруг себя неприступные стены. Девушка не создавала для него никакой проблемы.
Леди Кэтрин Синклер явилась к обеду не в соблазнительных шелках, а в костюме для верховой езды. На ее тонком аристократическом лице угадывались следы пережитого страдания. Во время обеда, разговаривая, она смотрела на него беспристрастным взглядом своих серо-зеленых глаз и с удовольствием пила вино, которое, казалось, очень понравилось ей. При этом даже не пыталась какими-то уловками привлечь его внимание к себе.
—…и урожай превзошел в четыре раза ожидаемый, — закончил фразу Томас.
Кэт невозмутимо вставила:
— Ведь это тори предложили, чтобы Хлебные законы были приняты как можно скорее. Я не могу наверняка утверждать, но думаю, такие меры оказались очень кстати.
Томас застыл от удивления.
— Учитывая, что земельная арендная плата значительно выросла во время войны, я поняла, что для производства зерновых культур земледельцам должна быть оказана помощь, — невозмутимо продолжила Кэт, — однако введением пошлин на импортируемое зерно мы можем нанести вред нашей экономике. Индустрия все больше и больше выходит на международную арену, где Англия должна быть конкурентоспособной. Увеличение заработной платы рабочих, чтобы они могли позволить себе покупать английские зерновые продукты, на мой взгляд, тут вряд ли поможет.
— Каким образом вы, молодая женщина, информированы о Хлебных законах и о состоянии международных рынков? — спросил Томас.
Девушка небрежно махнула рукой.
— Я читала статьи, относящиеся к этой проблеме. А что касается международных рынков, то меня очень интересует этот вопрос. А что вы, как землевладелец, думаете по этому поводу?
Томас был поражен. Знакомые ему молодые женщины обычно имели совсем другие интересы.
Кэт среагировала на его глубокомысленное молчание легким вздохом и вернулась к более обыденным темам. Томас чувствовал, что еще более разочаровал ее, хотя она старалась скрыть это, как того требовали хорошие манеры.
По мере того как шло время, он не сомневался, что с ее стороны неминуемо последует просьба относительно денег. Однако каждый раз, когда, казалось, должен наступить этот момент, Кэтрин лишь пристально смотрела на него нерешительным взглядом.
Может быть, гордость не позволяет ей открыть истинную причину своего визита, подумал Томас. С каждой минутой его нетерпение возрастало, и он хотел, чтобы все наконец разрешилось. Пользуясь старым способом подвигнуть человека на откровенность с помощью спиртного, он, однако, опасался, что девчонка без чувств окажется под столом, прежде чем решится открыть правду. В связи с этим он удалил лакея, чтобы самому регулировать потребление ею вина. В данный момент Кэтрин наблюдала за ним с бесстрастным выражением лица, затем опять вздохнула и посмотрела на него изучающим взглядом. Томас почувствовал, что настал момент выяснить цель ее визита. Однако она заговорила первой.
