Анджелика кивнула, не отваживаясь ответить. Тем более, слезы почему-то подступили к горлу.
– Морин хотела, чтобы Девлин остался здесь, – осторожно продолжила Мэгги, – и нельзя винить ее за подобное желание. Восемнадцать лет – это слишком долгий срок, чтобы не видеть своего сына.
– Я знаю, – отозвалась Корралл и еще раз взглянула на домик. «Если бы мы поженились на самом деле, то могли бы остаться здесь, – подумала она с замирающим сердцем. – Но… увы! Мы – не муж и жена». Они всего лишь притворяются, играют роли супружеской четы. А в следующем году Девлин уедет и оставит Анджелику и Робби одних.
Ей и самой уже хотелось такого окончания всей этой истории. Хотелось остаться только с Робби. Тем более, она заключила эту сделку только для того, чтобы Ламар не смог найти ее; нужно целой и невредимой добраться до Вашингтона и побыстрее построить свой дом. Тогда Анджелике Девлин окажется просто не нужен. Ни он, ни его семья, ни кто-либо еще… Она и сама прекрасно проживет.
Мэгги обняла Корралл за плечи и легонько сжала их.
– Не волнуйся, Морин все понимает. У вас с Девом свои мечты и планы… Она не из тех матерей, что привязывают своих детей к юбке. Для нее главное, чтобы он чувствовал себя счастливым. А по тому, как он смотрит на тебя, совершенно ясно: ты – его счастье.
Анджелика смогла лишь кивнуть, надеясь в душе, что Мэгги не прочла в ее глазах отразившуюся тень вины. Ей стало еще неприятнее, когда она осознала, что все слова, сказанные раньше, приняты за чистую правду.
– Пойдем, нам пора возвращаться в дом. Скоро приедут остальные родственники и наш клан будет в полном сборе, – рассмеялась Мэгги, – но я не хочу пугать тебя… Нас много, мы любим повеселиться, иногда немного переступаем через определенные условности, правда, совсем безобидно. Ты и Робби понравитесь всем. Я просто уверена, они полюбят тебя. Мне уже это удалось.
Анджелика попыталась подальше запрятать чувство вины, в какой-нибудь темный уголок души, чтобы насладиться той теплотой и радушием, которые она ощущала с тех пор, как Такер переступил порог их гостиничного номера. Неужели нельзя хотя бы ненадолго почувствовать на себе любовь этого семейства, даже ценой лжи и притворства? Она ведь никому не причинит вреда. Корралл, в некотором смысле, притворялась для их же блага, заставляя поверить, что Девлин – именно тот человек, за которого себя выдает. Почему бы ей не воспользоваться их приемом?
Анджелика смущенно улыбнулась и ответила:
– Мне кажется, я тоже полюблю вас всех. У меня нет ни малейшей причины для беспокойства и опасений.
* * *
Марилла рухнула, больно ударившись плечом о кресло. Инстинктивно она подняла руку, чтобы защитить лицо от следующего удара, и попыталась подняться.
– Говори, где она! – потребовал Ламар, приближаясь к ней.
Опустив руку немного ниже, она ответила:
– Я же уже сказала: не знаю.
Оруэлл очутился возле нее столь быстро, что женщина даже не успела отпрянуть. Он ударил ее тыльной стороной ладони по щеке. Ее голова дернулась, и она затылком стукнулась о стену. От боли на глаза навернулись слезы, и вся комната поплыла перед ее взором. Острая боль пронзила челюсть.
– Я привез ее в Вуд-Блафф, чтобы ты присматривала и не допускала подобных фокусов! – заорал Ламар. – Где ты шаталась, когда она уехала? Почему не остановила ее?
Марилла поднялась и, держась за стену, старалась не обращать внимания на бешено бьющееся сердце. Она упорно не отводила взгляд от своего мучителя. «Только бы голос не дрожал, – подумала женщина. – Будь что будет, но я покажу ему, насколько он не страшен для меня».
– Ламар, я не принадлежу тебе! Тем более, не твоя любовница уже много лет! Я тебе ничего не должна, черт возьми! То же самое можно сказать и об Анджелике.
Лицо Оруэлла потемнело от гнева, и он заорал, как не в себе:
– Дешевая шлюха! Если бы не я, где бы ты находилась сейчас?!
– Точно бы не торчала в этой дыре, называемой городом! Откуда ты знаешь? Если бы не ты, возможно, я была бы счастлива!
Она собралась обойти Ламара, но он схватил ее за руку и снова прижал спиной к стене.
– Слушай, ты, Марилла Джексон! Слушай внимательно! – прошипел Оруэлл низким, на одной ноте, ледяным голосом. – Я твердо намерен найти этого ребенка и забрать его в Денвер. Если ты окажешься у меня на пути, то пожалеешь об этом. Тебе прекрасно известно, на что я способен.
