— Господин Тиарнак, — тихо сказал Вард и опустил глаза, — вы извините, что мы не уберегли ваш мяч. Мы соберём деньги и купим другой — такой же. Или такой, какой скажете. Мы правда это сделаем.
Ферди снова уселся на валун и спокойно сказал:
— Когда мы знакомились, я, вообще-то, назвался иначе. Меня зовут Дин.
Парнишки переглянулись, и Колдер было шагнул к Ферди, но замялся и остался на месте. Отведя глаза, Вард покусал губы, и пожал плечами.
— Всё равно не получится, — почти прошептал он. — Мы теперь знаем.
— Но почему? — медленно выговорил Ферди. — Я принесу другой мяч завтра, поиграем, как обычно. Вам не понравилось… общаться со мной?
Все трое опустили головы. И он понял, что ничего не добьётся и что только заставляет их испытывать неловкость, которую до сих пор почувствовал только у Колдера. И опустил плечи.
— Лара из-за этого приходить не хочет? — угрюмо спросил он.
Вард, не глядя на него, кивнул.
— Жаль, — вздохнул Ферди. Он встал, подошёл к ним и каждому поджал руку. — Очень жаль. Но настаивать не буду. О мяче забудьте. Обойдусь.
Они молча ушли, по впечатлениям — с трудом удерживаясь не сбежать.
Регина подошла к началу спуска и долго следила за уходящими.
Ферди подошёл и сел рядом. И что теперь? На душе пусто. «Будь проклят Камп! Будь проклято моё происхождение! Будь проклято слишком почтительное отношение к господам в этой деревне! Ощущение, что из-за него я резко стал нищим!» Теперь он понял значение странной преграды, которую устроила себе Лара. Она хотела быть рядом с ним. Но запретила себе это… Он бессильно скривился… И что теперь ему его выздоровление?.. «Одиночество», — ответили со стороны. И он ссутулился, глядя на темнеющий лес.
Вернулся сразу. Не стал даже думать, гулять ли дальше, нет ли.
Обошёл замок и вошёл через парадный ход. В гостиной наткнулся на деда. Тот, несмотря на замотанный вид, сумел удивиться.
— Ты рано сегодня!
— Пора переключаться на другое расписание, — спокойно сказал Ферди. — На обычное световое. — И кивнул на стопу бумаг в руках деда. — Что это?
— Документы. Проверяю бухгалтерию, — вздохнул хозяин замка.
— Я… могу чем-то помочь?
Дед внимательно всмотрелся в него.
— Тебе интересно хозяйство? Вряд ли. Не скажешь, что вдруг тебя заинтересовало?
— Я вылечился. Теперь могу не скрываться от людей, которые знают, кто я. Но жить просто так, гуляя и наслаждаясь бездельем… — Ферди пожал плечами. — Мне не то чтобы скучно… Начинаю чувствовать себя бездельником. Если ты найдёшь мне хоть какое-то дело по плечу, согласен заниматься им.
Некоторое время де Винд смотрел на старшего внука изучающе, а потом поискал среди бумаг и вытащил какую-то тонкую папку.
— Если горишь желанием действовать, то начни с этого. Изучи эти бумаги. Они все связаны с конюшней и с лошадьми. Если вникнешь в них и возьмёшь хоть на какое-то время на себя эту часть нашего хозяйства, я буду очень рад. Естественно, что будет непонятно, — со всеми вопросами сразу ко мне. Я-то сейчас спать. А утром — поговорим более подробно.
Он протянул Ферди папку с бумагами и попрощался перед сном.
Парень же решил, что возвращать свой световой день будет постепенно, а значит — ляжет спать сегодня на час раньше. На изучение документов по конюшне и её обитателям — времени предостаточно. Он ушёл в гостиную в своих апартаментах и начал вчитываться.
… Прошла неделя, прежде чем он, как говорил дед, вник в дела конюшни. В основном — в финансовые. За это время, как ему показалось, он успешно выбросил из головы Лару. Каждодневные заботы заставили его крутиться как белка в колесе. Изредка он вспоминал Кампа. Только благодаря этому, спохватился и перенёс назад, в библиотеку, стащенные ранее и припрятанные от Кампа несколько томов по демонологии, связанные с демоном — вором-могильщиком.
За это же время он стал гораздо уверенней держаться в седле. Плохо было пока лишь то, что порез на руке заживал не так быстро.
Кроме всего прочего он начал изучать старинные документы, пытаясь выяснить, как изменился за столетия рельеф местности, принадлежащей де Виндам, и обдумывал, когда начать объезжать все места, где, возможно, предок Тиарнак устроил погребальное захоронение своей любимой.
