— Предупредил. Днём мешать не буду, — успокаивающе подтвердил де Винд. — Но я могу надеяться хоть на совместные ужины?
— Со мной скучно, — снова, но уже осторожно улыбнулся Ферди. — Я совершенно скучный, потому что новостей не знаю, как не знаю и мира.
— Молодой человек! Позвольте пожать вам руку! — с шутливой высокопарностью провозгласил дед. — Вы даже не представляете, как обрадовали меня!.. — И уже снова с хитрецой сказал: — Ферди, ты не представляешь, как любопытно поговорить с таким, как ты, затворником. Судя по всему, тебе я скучен не буду. Надеюсь на это, во всяком случае. И, если ты не возражаешь против моего присутствия на ужинах, думаю, нам будет о чём поговорить.
— Буду очень рад, если вы не побоитесь ужина… при тусклом свете, — напомнил Ферди. И тут же спросил: — А этот парк — он и правда такой большой, как выглядит?
— Он переходит в лес, который отличается лишь тем, что в нём нет ухоженных троп и всяких строений, наподобие беседок и статуй.
Они немного поговорили о лесе, об окрестностях, а потом дед ушёл, предупредив заранее, что пришлёт прислугу с ранним завтраком.
Нехотя вернувшись в комнаты, Ферди попробовал разобрать привезённые вещи. Но быстро забыл о попытке, потому что заинтересовался. Среди вещей, которые брат привёз для него, была небольшая, но странно пузатая сумка. Ферди открыл её и вынул… баскетбольный мяч. Огромная благодарность наполнила его: «Спасибо, Карей!» А потом, подумав, Ферди усмехнулся: или благодарить надо Алексу?
К вещам вернуться не успел: снова появился дед. Не один — слава Богу, а то Ферди боялся, что де Винд только пришлёт людей, а как общаться с ними в полутьме?.. Да ещё придётся знакомиться с прислугой один на один… Его познакомили с двумя пожилыми женщинами; обе, сначала показалось, на одно лицо — высокие, плотные, с какими-то квадратными лицами, одетые одинаково. Потом Ферди понял, что одна рыжевата, другая совсем седая. А ещё минуты спустя удивился, что их можно не различать: одна оказалась болтушкой, другая — помалкивала и скептически смотрела на всё. Но было и кое-что объединяющее обеих. Обе были из семей, несколько поколений которых работали в замке де Виндов. И, если сначала Ферди побаивался, что прислуга может разболтать, кто в замке появился, то теперь уверился: эти две женщины будут железно молчать, что в пустующем обычно крыле замка теперь появился странный жилец…
Они недолго присутствовали в его комнатах: оставили ему завтрак на передвижном столике, который пообещали убрать, если парень подкатит его к двери в коридор, помогли развесить вещи — их было мало: сбежал-то из дома в такой панике, что даже о вещах не подумал. А родители потом даже не помыслили, что для пребывания в муниципальной больнице должно пригодиться хоть что-то из сменной одежды. Спасибо — есть Карей и семья его Алексы. До сих пор Ферди самую надёжную опору чувствовал только в них.
Дед на прощание кивнул.
— Ладно, Ферди… Дин, — смешливо поправился он, покосившись на открытую дверь в коридор. — Располагайся, привыкай. Если что — у тебя телефон есть. Звони.
— Спасибо, — сказал Ферди и крепко пожал протянутую ему руку.
Дед ушёл, а Ферди нетерпеливо вышел на террасу, которая манила его с мгновения, когда он в первый раз постоял на ней немного. Только здесь, с жадным любопытством глядя на тёмные деревья, парень вдруг подумал, что не только Карей был лишён деда в своём детстве, но и он сам. Пусть дед был истинным де Виндом, но он был родным дедом и его, Ферди. А то, что мать умалчивала о нём, не считая одного-единственного посещения замка де Виндов в раннем детстве, и правда — обидно. А дед Ферди понравился. И когда-нибудь он сможет обратиться к нему на «ты».
