Наши визитёры по очереди бормотали банальные расхожие предложения: «Художники не могут быть в стороне от проблем современной жизни,… хотя мы и понимаем, что не может быть всегда красный светофор для нового…».
Но, никто не поверит, что случилось в конце разговора — сын Спиридонова спрашивает у Яши:
— А не продаёте ли Вы свои картины? Я бы с удовольствием купил и повесил бы одну из Ваших картин у себя над письменным столом, мне особенно нравится голубая композиция, как воспоминание о снах из моего детства.
Яша ответил, что в данный период он не продает своих картин.
Они ушли, я взглянула в «окно пространства света» — на «сон детства», потом в нормальное окно, обрамляющее тёмное небо со звёздами, падающими на Пискарёвское кладбище… «Человек — это неразрешимое противоречие» — сказал Яша.
«Но уж слишком много в нём разрешимого, того, что…» Мои слова Яша никогда не услышал.
…Оказавшись в Америке, я всё ищу: где же та мельница, на которую мы лили воду? Двадцать лет живу в Америке, а так и не видела, так и не попалась мне та мельница! Однажды видели в музее старинного фермерского хозяйства одну мельницу, и дети даже около неё сфотографировались, но она была ветряная. Крылья ветряных мельниц движутся от разности тёплого и холодного, от раздвоенности, от противоречия… Может, Дон Кихот и хотел уничтожить это «неразрешимое противоречие»? «Мы как они. Как руки, сделав взмах, мы все в полёте падаем. Как крылья».
