— Благодарю, принцесса. Оказанное внимание — большая честь для меня. Я с удовольствием приму твой подарок!
— Хорошо, потому что мне бы не хотелось, чтобы он вызвал у тебя отрицательные эмоции. Но я после посещения Оазиса поняла для себя одну вещь. Я не могу преподносить тем людям, которые мне нравятся те подарки, которые мне не нравятся. Лельмаалат, держи, это от чистого сердца!
Ответить по этикету я принцессе не смог. На протянутых ко мне руках Арье лежал кинжал.
***
Трудно было понять его реакцию. Наверное, я все-таки сделала что-то не то. Неправы все. Отец, который познакомил меня с мужским воспитанием, Леди Лилит, которая давала мне возможность неограниченно думать в разные стороны и принимать решения по велению сердца, Леди Утли, которая учила быть самой собой, потому что так проще удержать возле себя мужчину. И, наконец, неправа была я, считавшая, что самое сложное уже позади. И ведь ничего не спросишь, потому что ясно, каким будет ответ. И я промолчала.
Лельмаалат тем временем уселся на песке, положил кинжал на колени и бережно его придерживая за рукоять, рассматривал. Да, красота оружия завораживает. Может, мне удалось его удивить? Хотя, по-моему, я только этим и занимаюсь.
Место для дневки мы выбрали между двух огромных камней. Мне удалось расположить на них плащ так, что получилось нечто вроде навеса, под которым мы вдвоем вполне помещались.
С едой проблем не было. В Оазисе я набрала вяленого мяса и сухофруктов. Вода была. А еще была проблема с общением. Вся моя смелость и наглость, которая так хорошо проявила себя при нашей первой встрече с драконом, теперь, видимо, вышла погулять или заснула в глубине моего подсознания. Я пыталась вести себя естественно, и от этого получалось еще хуже. Пыталась создать какую-то видимость деятельности, но делать было решительно нечего. Плащ развесила, подарок подарила, еду достала. Лельмаалату хорошо, вон с кинжалом медитирует. Но общаться как-то надо…
— Спасибо огромное, принцесса, — наконец-то выдал он. — Я даже не мечтал…И вот так…
— Ээм… Лельмаалат…
— Ты можешь звать меня Лель.
— Хорошо, Лель. Иди под навес. Сейчас уже жарко и до вечера лучше не будет. Места, конечно, немного, но здесь даже будет прохладно.
— Не беспокойся, я хорошо переношу жару, я здесь вырос.
Но он все-таки залез под навес, улегся на бок лицом к камню и, прижав к себе кинжал, притворился спящим. Вот и поговорили.
***
Мои мысли метались. Принцесса одним своим поступком сломала дверь в мою душу, и я теперь пытался привести в порядок чувства. Детство и отец стояли перед глазами. Клинок, лежащий сейчас в моих руках стал первым символом надвигающейся свободы, но было странно от того, что единственным человеком, которым мог меня ее лишить, оставалась она. Может, это провокация? Но вряд ли… Принцесса слишком прямолинейна. Она бы не стала выдумывать настолько хитрые планы… Я не знал, как себя с ней вести. Наше общение изначально было непонятным. Ни в ее поступках, ни в моих реакциях не было ничего похожего на то, чему нас учили. Я был готов к обольщению, к приказам, к силе, к грубости, к снисхождению, но совершенно не был готов к искренности и заботе…
Я лежал под навесом и думал. Пришлось отвернуться от Арье, чтобы не провоцировать ее на разговоры. Поскольку получаемая мной информация была слишком противоречивой, я не мог поддерживать светскую болтовню. Хотелось пить и есть. Но я терпел, для того, чтобы прочувствовать момент. Чтобы хотя бы таким образом понять для себя, насколько я был готов к отъезду из Оазиса, что даже не спросил ее, как именно мы будем пересекать пустыню Аззо. Я ей настолько доверился? Или мне все равно, что будет со мной? Или же я просто наивный дурачок, который не знает жизни и не отличается предусмотрительностью, а значит, наставницы были правы? Заснуть так и не удалось. Хорошо хоть под плащом было не жарко. Хоть я и сказал, что жару переношу хорошо, но даже самый глупый из воспитанников Оазиса вряд ли рискнул высунуться днем за его пределы, даже если бы там обосновался базар с самыми модными и дешевыми шароварами.
